обнял Кинеллу и пристально посмотрел ей в глаза.
– Я люблю тебя больше жизни, – прошептал он.
– Я тоже, но если брат узнает об этом, он убьет тебя, а я не хочу потерять любимого, – тихо сказала она, гладя мужчину по щеке и не пытаясь освободиться из объятий.
– Так давай убьем его сами. Ты только скажи, и я вмиг задушу твоего брата собственными руками. Хочешь прямо сейчас?
Люкус рванулся было к двери.
– Остановись, несчастный, – схватила принцесса любимого за руку. – Любовь затмила твой ясный разум. Одному тебе с ним не справиться – он искусный воин, ты же знаешь. Хотя это, собственно, не проблема – его можно и отравить. Здесь другое. Отец любит его до беспамятства, а Фрост – дурак, даже не подозревает об этом. Он видит в нем только соперника. Поэтому, убив короля, мы подвергаем себя еще большей опасности в лице императора. Нужно ждать.
– Ждать? Чего?
– Удобного случая, ведь брат тоже хочет смерти Сунраза. Гримуса этого привел, терпи теперь его общество. А вот когда он разделается с отцом, мы убьем Фроста и станем императором и императрицей.
– И долго нам еще ждать?
– Потерпи, я верю, нужный момент скоро наступит, – промолвила Кинелла и вдруг быстро стала озираться по сторонам.
– Что случилось? – испугался Люкус.
– Пока ничего, но может, если не уберемся отсюда – у отца везде есть уши. Ты забыл?
И они быстрым шагом поспешили в покои принцессы.
Дворец медленно погружался в сон, нарушаемый только женскими стонами начавшейся ночи удовольствий.
Глава седьмая
Мечты сбываются
Было около восьми часов утра. Об этом говорили огромные солнечные часы, установленные на площади перед дворцом. Их особенностью было то, что доска с циферблатом находилась под углом к горизонту. Поначалу те, кто умел ориентироваться по солнечным часам, с негодованием отнеслись к такому необычному расположению, но противоречить императору Сунразу, по воле которого был изменен угол доски с циферблатом, никто не мог. Впоследствии маг оказался прав, поскольку время стало намного точнее.
Кинелла, плохо спавшая в эту ночь, прогуливалась по белокаменной площади. Мысли о брате не покидали ее. Он все больше смотрел на нее как на женщину, а не как на сестру. Это очень пугало девушку.
Имперские солдаты, неподвижно стоявшие по углам площади, безучастно смотрели на красавицу. Магия Сунраза лишила их каких-либо эмоций и даже вид обворожительной Кинеллы не мог возбудить мужское естество. Имперские воины должны были только беспрекословно выполнять отданные им распоряжения и ничего более. Поэтому с долей условности можно назвать их просто машинами в человеческом обличие. Хотя, в редких случаях, случались сбои в магической программе Сунраза.
Подышав свежим воздухом, принцесса вошла в приемный зал. Здесь, к удивлению, никого не было. Видимо, Фросту окончательно надоело заниматься делами империи, и он перенес утренние совещания на другое время или вообще отменил. Кинелла об этом не знала,