от Марка, глава 7
25. Ибо услышала о Нем женщина, у которой дочь одержима была нечистым духом, и, придя, припала к ногам Его;
26. а женщина та была язычница, родом сирофиникиянка; и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери.
29. И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери.
30. И, придя в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит на постели.
32. Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку.
33. Иисус, отведя его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его;
35. И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто.
36. И повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали.
37. И чрезвычайно дивились, и говорили: все хорошо делает, – и глухих делает слышащими, и немых – говорящими.
Разговор со смертью
Когда-то родители мои убедили меня в том, что я русский, должен гордится этими, что это лучшая страна во всем зримом мире.
Меня как то вырастили, одели, обули, повели в школу, дали образование и изо всех сил внушали мне что я кусок разлагающейся плоти.
Меня учили, что материальное преуспевание является настоящим достижением, победой в мире смерти, что это единственная и желанная цель человеческой жизни.
Я принял это всем своим сердцем, теперь я веду себя, живу, мыслю, действую таким образом, как будто после этой жизни для меня ничего уже нет.
Пролетела незаметно яркая, пестрая, насыщенная молодость моя, что подобна была жалкой тени призрака счастья.
Изо всех сил своих я пытался обрести реальность в нереальном, найти неизменное в изменчивом, стяжать вечное во временном, в обманчивой красоте преходящих радостей отыскать умиротворение израненного от бесконечных баталий сердца.
И что теперь бедолагу несчастного ждет меня, когда жизнь моя почти прошла, только жаркие объятья подлой и коварной смерти.
Господи как же уродливо устроен Твой мир, как несовершенно творение Твое, как не приспособлено оно для благополучной и счастливой жизни!
Конечно, смерть сама решает к кому постучаться первой, пред нею все равны, от нее никому нет спасения, но если она вершит наши несчастные судьбы, то где же тогда Твоя власть, Твое сострадание, Твое милосердие?
Если Ты награждаешь душу юностью, то почему на смену ей приходит ненавистная старость, безнадежность, безысходность.
Если Ты сотворил привязанность и любовь, то почему позволяешь ненавистной смерти смести, уничтожить, разорвать их?
Или Имя Тебе не вечная жизнь, а ненасытная смерть?
Где же Ты Бог?
От чего Ты так несправедлив ко мне? От чего Ты не добр, не милосерден?
От чего Ты пристрастен? Почему Ты эгоист?
Неужели Ты творишь, чтоб затем разрушить?
Соединяешь, чтоб навечно разлучить?
Позволяешь родиться, чтоб потом в тяжких муках душе оставить бренный мир?
Посылаешь надежду,