получилось, что старшим в группе пишуще-снимающей братии, которую «вертушкой» доставили под Гудермес, оказался Михаил. Со склона хребта, который вытянулся вдоль железной дороги и шоссе, ведущих в сторону Дагестана, второй по величине город Чечни, в котором как раз происходила «зачистка», был виден как на ладони. Время от времени вдалеке, в так называемой Промзоне, вздымались к небу серые султаны разрывов «градовских» ракет, раскатистый звук от которых докатывался до хребта нескоро. Телевизионщики все это активно запечатлевали на пленку, фотокорреспонденты щелкали затворами своих камер, и все вместе они пытали воинов сводного батальона Псковской десантной дивизии, которые прикрывали действия бойцов Внутренних войск, занимавшихся «зачисткой» Гудермеса, о том, как им служится-воюется…
Для них, для журналистов, все было в диковинку. Одни снимали, как из вертолета прямо на расстеленный потрепанный, в лохматых дырках, брезент выкидывают буханки серого хлеба и как они, буханки, скатываются на прелую прошлогоднюю листву; фотокорр «Красной звезды» Миша Сидельников обнаружил первый, едва проклюнувшийся, весенний цветок и улегся прямо на сырую холодную землю, чтобы увековечить память об этом чуде природы; все вместе осматривали брошенные боевиками позиции и обнаруженный склад боеприпасов, который отступающие заминировали, а саперы успели обезвредить; смеялись над остроумной выдумкой десантников, которые на борту одной из боевых машин укрепили невесть откуда попавшую сюда табличку-указатель с железнодорожного вагона «Грозный Псков», стерев тире между названиями городов…
Командовавший взятием города генерал Александр Скородумов, которого – кто уважительно, а кто и снисходительно – за глаза называли «окопным генералом» за то, что он не отсиживался в штабах, а делил с подчиненными все трудности боевой обстановки, смотрел на журналистов с нескрываемой тоской. Ночью, по всем признакам, готовилось нападение на десантников с тыла, со стороны села Белоречье, где окопались боевики, а потому ответственность за эту шумную ораву ему брать на себя не хотелось.
– Может, вы на ночь не будете здесь оставаться? – пытался он уговорить Михаила.
Тому тоже не хотелось отвечать за гражданских «пиджаков». Случись что-нибудь с любым из них – вся ответственность ляжет на него, военного контрразведчика майора Михаила Соломатова.
– Ладно, вызывайте вертолет! – решил он.
Скородумов откровенно обрадовался. Журналисты же, во всяком случае, большинство из них, расстроились. Во всяком случае, делали вид, что расстроились. И в самом деле, кто знает, какие чувства они испытывали на самом деле? Быть может, только изображали недовольство, а сами рады-радешеньки, что кто-то принял решение отправить их вертолетом подальше от этой опасной вершинки…
– Миша, мы же отсюда такие репортажи сделаем! – наседали на Соломатова телевизионщики с канала НТВ. Они принимали его за своего армейского коллегу, не подозревая, что общаются с военным контрразведчиком. – Ведь такая удача подвернулась!..