Захотелось, знатчица, этим новоявленным кредиторам-братьям у себя островок относительного благополучия забабахать. Обзавидывались все. Мол – у вас-то есть, вам хорошо и нам тоже хочется. А коль у вас есть, а у нас пока нет, то за вами и должок! (Это было очень похоже на современный анекдот про справедливый гнев «гаишника», остановившего на дороге «нового русского», который каждый день в течение долгого времени отстегивал «гаишнику» бабки за каждую не пойми зачем остановку, а потом вдруг куда-то на две недели пропал. «Ты где был, мерзавец, – орал, не помня себя от радости, внешне возмущенный «гаишник». «Да вот, знаете ли, на Канары на две недельки махнул. Отдохнуть там и все дела. Три года без отпуска», – испуганно лепетал «новый русский». «Вот, сволочь, – с утихающим раздражением думал про себя внешне гневный гаишник, – отдыхал он! И все ведь за мои бабки!») Тогда ведь многие хоть и знали о том, что делиться – это все же иногда бывает полезно, но в слух об этом не говорили и делиться не спешили. А сегодня это делают почти все, а г-н Лившиц и смело говорит о необходимости этого действа с экранов телевизоров. Те, кто делится они благодаря этому-то только и живы до сих пор. А тогда – нет! Не овладело это понимание еще серыми народными массами и их вождями. Не проникла еще эта мысль в серое общественное сознание.
И именно поэтому, из-за серости-то этой и отказали по-первости велико-просящему народу. Не всему народу конечно же. Всему-то, тем более такому великому, как откажешь? А потому-то и отказали очень хитроумно в бесшумности своей, даже, можно сказать, дипломатично очень даже отказали! Отказали всего-то-на-всего одному только официальному лицу товарища Тараки. Несмотря на то, что лицо это вполне официальное было и давно уже очень даже хорошо знакомо было всему без исключения тогдашнему руководству СССР. И при этом прозорливо-правильно все сделало тогда наше руководство. Не обращая абсолютно никакого внимания на свою серость. Вскоре ведь одинокое лицо товарища Тараки было изрядно подпорчено, просто доведено до синевы, а затем и вовсе стерто с лица земли другим искателем всеобщего счастья, правда, уже совсем не товарищем тогдашнего руководства СССР. Этого не товарища тогда все промеж собя так и называли – «нетоварищ» Амин. И по другому совсем (но, исключительно промеж собой) называли они этого незадачливого Амина. Но здесь нельзя сказать точно, как именно они называли его. Получится совсем уж даже не по литературному. Ну а тут, когда этот гад еще вдруг вздумал такое утварить с другом-Тараки! Несмотря на письменное обращение нашего Генерального секретаря! Тут чаша терпения серого руководства была переполнена. Факт гнусного убийства очень сильно возмутил, можно даже сказать очень сильно возбудил руководство великой страны. Такого полного беспредела откровенного аминовского хамства в отношении только что целованного взасос всеми членами Плитбюро ЦК КПСС «дружища» Тараки не ожидал никто. А возбужденно возмутившись, правители тут же и организовали вполне справедливое