и снабдила компанию контрамарками.
Парнишка, судя по всему, гордился дамой сердца и с упоением рассказывал о своем страстном и только-только развернувшемся романе. Вообще-то избранница Родиона (так звали пылкого влюбленного) была старше его лет на десять и уже имела законного супруга, но темперамент у скрипачки был такой, что хватало с запасом и мужу, и юному любовнику. Родион даже похвастался одним из последних подвигов, с гордостью сообщив, что они с подругой умудрились прозаниматься любовью часа два подряд, не разъединившись ни на секунду. За это время сам он раз десять успел достигнуть финала, а уж о любвеобильной даме и говорить не приходится – сбились со счета, когда дошло до двадцати. Я тихонько хихикнула, прикрыв лицо рукавом своей шубы, – не хотелось, чтобы юный мачо заметил мой скептицизм и расстроился. А Родион улучил момент, когда Артем отвернулся, и сказал, что приглашает меня как-нибудь на ужин. Потому что обидно не встретиться еще раз с такой умной и красивой девушкой. Было приятно. Но вовсе не потому, что я понравилась Родиону, а оттого, что Артем, несмотря на видимую вовлеченность в другой разговор, прекрасно слышал, о чем шепчутся за его спиной. Он посмотрел на меня строго, укоризненно покачал головой и шепотом произнес «ай-ай-ай», погрозив для наглядности пальцем. И я начала бесконтрольно подтаивать от счастья.
Концерт был сказочно хорош. Играли Вагнера. Исполнители терзали зал такими бурными эмоциями и кипящей страстью, что мне даже на минуту показалось, будто Родион не соврал. Если люди способны так эмоционально подать свое искусство, то и в личной жизни тихим нравом отличаться не должны. Взять в качестве иллюстрации того же Аполлинера.
После концерта шумная компания, включая присоединившуюся к нам «первую скрипку», вывалила на улицу. А я стала исподтишка подглядывать за возлюбленной Родиона, которая отличалась смешливостью, была шустрой, кругленькой и симпатичной. Я невольно залюбовалась – нечасто в наше время повстречаешь человека, в котором жизненная энергия бьет ключом и щедро изливается на страждущие того же души.
Родион бросил на нас горделивый взгляд успешного самца и тут же потащил кормить свою подружку – «Ты проголодалась, бедняга?» – громко обсуждая на ходу меню из предвкушаемых блюд. Родители Родиона, как я успела понять из его хвастливой болтовни, были далеко не из бедных. А потому мальчик-мажор мог многое себе позволить. Например, пинком открывать двери в любой гастрономический рай, о котором робко грезил мой пустой желудок.
На вопросительный взгляд Артема «пойдем с ними или нет?» я, отчаянно сражаясь с голодной тошнотой, мотнула головой отрицательно – бог его знает, какие там цены, в облюбованном этим баловнем судьбы месте. Разорять своего нового и очень милого знакомого я не собиралась. А главное, лучше не давать повода чувствовать себя обязанной. Есть у меня такая «дурная» привычка – на любое добро хочется ответить добром, да еще желательно в троекратном размере. Мне противопоставить ужину в ресторане было нечего.
Мы