день встречи, и он ушёл.
Затем, в обозначенное время, они пришли в дом Дэрдменда уже вдвоём, чтобы спокойно пообщаться вечером. Поэт и писатель обсудили между собой новшества, привнесённые Октябрьской революцией. Конечно же, Галимджан Ибрагимов сообщил собеседнику, что курултай принял решение о создании отдельной Башкирской автономии, и что земли деревни Юлук и большинство приисков, относившиеся к северной части Орского уезда, тоже войдут в состав этого новообразования.
Вообще, как помнит Исмагил-абый, нить разговора была в основном в руках Галимджана Ибрагимова, поэт же лишь изредка вклинивался в беседу, выражая свои мысли. Исмагил Рамиев же практически не участвовал в ходе беседы.
– Посидев немного с ними, я отошёл. Там была очень богатая библиотека, я стал рыться в одной заинтересовавшей меня книге и забылся, – вспоминал он.
После этих событий Дэрдменд-Рамиев недолго прожил в своём доме. Заседания курултая, где принимал участие и Галимджан Ибрагимов, завершились где-то 22 декабря. Через месяц, 23 января 1918 года, в Оренбурге была установлена советская власть. Тут же стал претворяться в жизнь лозунг «Долой буржуев!». Началась конфискация имущества богатых.
Известно, что впоследствии Дэрдменд и его сын, горный инженер Искандер, добровольно отказались от приисков и передали их советской власти. В том числе писатель отдал в распоряжение представителей Советов и хорошо оборудованную типографию в Оренбурге. Вернее, эта типография явилась первым «подарком» новым хозяевам. Типографию и деньги для двухнедельного его содержания большевикам передал лично сам Рамиев. Вскоре здесь под руководством Загида Шарки-Юсупова начали издавать газету «Мөхбир» («Вестник»), позднее «Эшчеләр дөньясы» («Рабочий мир») и другие. Загид с 1913 года работал наборщиком в типографии газеты «Вакыт», и именно на него мусульманское бюро большевиков Оренбургского ревкома в первые же дни установления советской власти возложило обязанности по приёмке типографии и выпуску новых газет. Позднее он был редактором нескольких татарских газет в Оренбурге и на Донбассе, заместителем редактора всесоюзной газеты «Коммунист» в Москве. Своего земляка и однокашника по медресе «Хусаиния» Мусу Джалиля в эту газету приглашал именно он.
Значит, и типография, и её рабочие отошли от зятя поэта Яруллы Валиева, в последние годы фактически возглавлявшего «Вакыт», к мусульманскому бюро ревкома.
В феврале 1964 года в селе Большие Кайбицы я записал воспоминания пенсионера, бывшего наборщика Хабибуллы Яруллина. Хабибулла-абый, начавший свой трудовой путь в годы Гражданской войны помощником наборщика, рассказал эту историю, связанную с типографией «Вакыт»: «После установления советской власти и закрытия «буржуазных газет» владелец типографии поэт Рамиев пришёл на собрание наборщиков и заявил:
– Выберите из своих рядов одного руководителя и проведите приёмку всего оборудования. – Затем Дэрдменд добавил, указав на свёрток с деньгами: – Здесь деньги, их хватит,