шепчет бесовка в адском возбуждении.
Ага, ему-то покажешь: амулет на груди полон крови Назаретянина. Аваддон лишь его откроет, и все посетители начнут по ресторану летать, а потом собирать с пола клыки. Ах, с каким удовольствием я бы съездил дорогому братцу прямо промеж крыльев! Эта мысль отразилась на вкусовых пупырышках моего языка: я автоматически, сам того не замечая, сладко облизываюсь.
Аваддон, стоя в центре зала, протягивает ко мне руку – я вижу на перстне печать Ноя. Стоящие рядом бесы отшатываются, поминая имя Сатаны.
Дело плохо. Посланник.
– Тебя вызывают! – с громовой интонацией сообщает Аваддон, и каменные плиты на полу идут трещинами. – Собирайся, демон. Я пришел за тобой.
Вот это новость! Спрашивать блеющим голосом: «А почему именно я, еще куча времени до конца Страшного Суда?» – моветон, тем паче если на тебя уставилось столько народу с рогами. Ладно, пусть меня первым бросят в озеро огненное – в какой-то мере это даже честь, признание заслуг. Значит, в глазах Рая зло, которое я сотворил, это не абы какое вшивое зло качества китайских будильников – а настоящее, истекающее кровью соблазненных девственниц, пахнущее черепами из могил праведников, источающее тонкий запах коварного обмана. Однако я думал, что у меня еще есть время для отрыва в Бутове… Но если Рай отправляет к тебе посланника, специального сопровождающего на Страшный Суд, то… поздно глотать серу, когда рожки отвалились.
Альмезия, побледнев, слезает с моих колен. Я поднимаюсь, мужественно глядя ей в глаза, полные влаги. Ласково провожу рукой по ее щеке и чувствую, как мелко дрожит кожа бесовки. Ох, кисочка…
– Прощай, возлюбленная, – пафосно говорю я. – Вспоминай меня…
С ее ресницы падает крупная слеза. Велиалия, конечно, никакая не возлюбленная, и, признаться, мне абсолютно пофиг, станет ли она меня вспоминать или завалится этим же вечером в кровать к одному из соннелонов. Но так принято говорить, играя героя. Женщины это обожают.
Золотые монеты рассыпаются сквозь пальцы – они мне уже ни к чему.
Соннелоны, с грохотом отодвинув стулья, встают, склоняя головы, – отдают последнюю честь. На самом же деле, я думаю, большинство предвкушает, как они примут участие в дележке Восточного сектора Бутова – он остается бесхозным.
Вдруг голову иголкой колет смешная мысль. Ведь есть еще и огненные демоны, живущие в высших слоях атмосферы[13], – по преданию, они скоро должны спуститься на Землю – к Страшному Суду. И как же этих ребят бросят в огненное озеро, если сам огонь – стихия их существования?
Посланникам сопротивляться нельзя. Да и какой смысл это делать? Ведь против амулета не выстоишь, даже руку не успею поднять на крылатую тварь.
Я обвожу взглядом зал кабака: идущий на смерть, но не побежденный.
– Аve Satanas! – Я выбрасываю вперед ладонь, символизируя пальцами рога.
– Ave Satanas! – в едином порыве мрачно отвечает ресторан, а Альмезия заходится в рыданиях.
Концентрация