своего кумира и, читая слова восхищения его поклонниц, узнавала в них себя.
В один прекрасный день московская часть обитательниц сообщества решила встретиться. Для знакомства выбрали один из майских праздников.
Услышав, что Наташа собралась на эту встречу, родители немало обеспокоились. Папа почему-то был уверен, что фанатки будут звать её с собой прыгать с крыши ввиду безответной любви к Лало Редондо. Мама полагала, что где современная музыка, там дискотеки, а где дискотеки, там обязательно и наркоманы. Перед выходом из дому Коробкова получила кучу разнообразных напутствий. В какой-то момент она даже подумала, что лучше вообще не ходить на встречу – так, по крайней мере, не случится ничего плохого. Тем более и без родительских нотаций она готова была вот-вот расплакаться: ужасно стыдилась собственного глупого увлечения и боялась, что фанатки не примут её, окажутся недостаточно умными (серьёзными, взрослыми, молодыми, адекватными). В общем, от встречи Наташа почему-то заранее ждала всего самого плохого. Но всё-таки пошла. «Проверю, каковы они, – решила Коробкова. – Не понравится – уйду».
И вот теперь она стояла в нескольких десятках метров от соратниц, отделённая от них проезжей частью, и рассматривала девчонок в бинокль. Перейти или нет? Коробкова никак не могла решиться. В голове сами собой рисовались всякие гадости про незнакомок...
– Лос Сапатос! – неожиданно раздался голос сзади.
Наташа аж подпрыгнула от неожиданности. Рыжая девушка с аккуратной стрижкой каре, стоящая возле неё, рассмеялась.
– Я так и знала, что ты тоже из наших! Стоишь, рассматриваешь, боишься подойти! – констатировала она.
– Есть чуток... – призналась Коробкова.
– Да ладно! Вроде уже взрослая, а всё людей боишься. Тебе сколько?
– Мне? Пятнадцать...
– А мне шестнадцать. Рита.
– Я – Наташа.
– Ну, приятно познакомиться! А теперь идём, посмотрим, кто пришёл. Мы же все в равных условиях. Никто никого не знает.
С этими словами Рита взяла за руку растерянную Коробкову и решительно повела её через дорогу.
К компании они подошли в тот момент, когда девушка в пончо и мексиканской шляпе объясняла всем насчёт имён участников группы:
– Лало – это значит Эдуардо. У Начо полное имя Игнасио. Чучо – Хесус. А Панчо, получается...
– Степан? – предположила полная особа с пышными кудрями и мгновенно засмеялась.
– Панталон! – ляпнула девочка-неформалка в мешковатых джинсах и дырявой чёрной кофточке.
– Панталеон, – уточнила другая, не очень красивая поклонница в мини-юбке, открывающей жутко кривые ноги.
– Бандонеон, – сказала зачем-то Наташа и тут же пожалела об этом.
Она не знала, что такое «бандонеон» и имя ли это вообще. Просто пару раз слышала это звучное слово в песнях «Сапатосов» и сейчас невольно вспомнила его.
– Нет, – улыбнулась девица в сомбреро. – Бандонеон – это название гармошки, на которой Панчо