образом заставить людей одуматься. Пусть надежда на лучшее будущее вспыхнет с новой силой, и тогда никто не обратит внимания на предельно жесткие меры, с помощью которых Ник рассчитывал решить «проблему Сорок Два».
К сожалению, Мертвый от компромисса отказался.
– Ему все равно нельзя было бы доверять, – хмуро произнес Дрогас. – Что бы он ни сказал, на что бы ни согласился.
– Возможно, – поморщился Моратти.
– Я достаточно изучил Кауфмана.
– На этот раз ставки необычайно высоки.
– Именно поэтому он не остановится.
Стефан Дрогас считался главным головорезом президента СБА, человеком, готовым выполнить любой его приказ. Незаконные операции, убийства неугодных, силовое воздействие – не было ничего, за что не взялся бы Стефан. И в каждое свое задание он вкладывал душу, работал не за страх – за совесть, получая удовольствие и от работы, и от безнаказанности. Но при этом Дрогаса нельзя было назвать тупым громилой, способным лишь исполнять полученные приказы. Прекрасное образование, цепкий ум и богатый опыт сделали из Стефана оперативника высочайшего класса, и президент СБА высоко ценил его аналитические способности.
– Мертвый не может не понимать, что его положение крайне уязвимо, – недовольно произнес Моратти.
– Он идет по лезвию, но способен дойти.
– До чего?
Дрогас пожал плечами. Ответа у него не было.
– Власть? – предположил Ник.
– Над чем?
– Над миром.
– Каким образом?
– У него будет новая энергия.
– Монополия продлится недолго, – махнул рукой Дрогас. – Сразу после запуска «Науком» поделится секретами с корпорациями, потом с государствами, потому что если это не сделает «Науком», сделают другие. Аналитики считают, что им едва хватит времени расплатиться с долгами.
– Да уж, долгов они наделали много. – Моратти пожевал губами, припоминая, с каким равнодушием среагировал Кауфман на финансовую тему. – Проблема в том, что никто не понимает предпринимаемых «Науком» действий. Китайцы даже додумались до того, что «Науком» строит глобальную пушку, с помощью которой возьмет планету за горло.
– Вы в это верите? – удивился Стефан.
– Нет.
– Я тоже.
– В это никто не верит, но саму возможность со счетов не сбрасывают. Все боятся. Сейчас такой мир, Стефан: все всего боятся. Мы в тупике. Прежде казалось, что ситуацию можно законсервировать и выиграть немного времени, однако Сорок Два не позволил нам этого сделать. Сорок Два видит перед собой новую эпоху и совершенно не думает о том, что без власти нельзя.
Одиночка неспособен ничего построить. Он может сломать, испортить, воцариться на обломках, но это – потолок. Цивилизации дают импульс крупные структуры, объединения, корпорации. Нужны обеспечение, планирование, вложения, будничная работа. Только так и никак иначе. Все успешные революционеры немедленно занимали места свергнутых господ, прибирая