где мой рюкзак?» – подумал я и ощутил новый прилив злости.
Так погано я не был экипирован с того дня, как в январе пятьдесят второго пересек границу московской локации. Правда, тогда во мне находилось куда меньше имплантов, зато в багаже имелась значительная сумма денег.
– Теперь расписка, – объявил Федор Тимофеевич, потирая ручонки. – Готов ли ты ее сочинять, друг любезный?
– Готов, – мужественно ответил я, а в следующий момент пожалел об этом.
Упырь назвал сумму, за которую можно было купить всю его паршивую берлогу с обстановкой, дверью и подвалами.
– Ты что, вообще с ума сошел, старый хрен? – вопросил я. – Это откуда такие цены?
– Не нравятся? – он оскалил гнилые зубы. – Тогда верни все и ищи другого торговца!
– Вот лахудра... – пробормотал я, понимая, что вот тут-то барыга меня уел.
Без оружия, обувки и прочего я далеко не уйду, а больше торговых точек в окрестностях не имеется. Кроме того, за ресурсы аптечки и кормежку так или иначе придется платить по проклятым законам капитализма.
Уж лучше угодить в пасть к дракону, чем ославить себя в качестве необязательного плательщика.
– Давай, подпишу, – сказал я.
– Всегда верил в то, что ты разумный человек, – выдав эту фразу, Упырь заулыбался, как его болотный тезка.
Финансовые операции мы закончили за пять минут, и после этого я оказался не то что по уши, а по макушку в долгах. Ничего, моей заначки как раз хватит, чтобы их покрыть, а потом я заработаю еще. Только сначала разберусь с негодяем, присвоившим мое снаряжение.
– Ладно, бывай, отец, – сказал я, поднимаясь. – Пойду, пожалуй, дела ждать не будут.
– Иди, только про долг не забудь. – И Федор Тимофеевич помахал мне ладошкой на прощание.
Выбравшись из его бункера, я обнаружил, что метель немножко ослабела, и подогреваемые снизу сугробы начали потихоньку оседать. Огляделся, вздохнул полной грудью, и тут меня вновь посетило то же странное ощущение раздвоенности, что и во время пути к логову Упыря.
Один я стоял в заросшем сугробами овраге и собирался двинуться к тамбуру, чтобы потолковать с сидящей там «кукушкой». А второй яростно палил из «Шторма», отбиваясь от наседающих биомехов, и тьма вокруг была полна свиста пуль и грохота разрывов.
– Вот лахудра. Что за бред? – пробормотал я, просканировал окрестности с помощью имплантов и зашагал туда, где вертится серый вихрь гипертоннеля.
Детский городок встретил меня благостной тишиной и пустотой. Наблюдавший за тамбуром сталкер исчез – похоже, просто решил, что с него достаточно, и отправился по своим делам. И произойти это могло как час назад, так и сразу после моего появления в Сосновом Бору.
Стоп... неожиданно пришедшая мысль заставила меня вздрогнуть.
С чего я вообще взял, что дубль покинул локацию? Может быть, он бродит по ее просторам, пытаясь понять, кто он такой и где оказался? И насколько он похож на меня внутренне, что у него в душе? Те же мысли и чувства, что и у охотника за артефактами по прозвищу