сестру, леди Джоанну Меррисон.
– Мое восхищение столь юной сестре, – отметил Эдвард, склоняясь над рукою тетушки Джоанны, чем вызвал румянец на ее щеках. Тиана мельком увидела его профиль.
– Ах, ну что вы, милорд, – проворковала тетя, однако, вспомнив о том, что брат рядом, немедля сменила тон и продолжила уже гораздо более сухо: – Большая честь для нас.
– Честь для меня, – возразил Эдвард, выпрямившись, и явно вопросительно уставился на жавшихся друг к другу девушек, так как отец произнес кислым, словно забытое на солнце молоко, голосом:
– Моя старшая дочь Кларибелла сейчас танцует, так что позвольте вам представить мою среднюю дочь Альмарозу и младшую – Кристиану.
– Восхитительные имена. – Эдвард взял безвольную руку Альмы, прикоснулся к ней губами и тут же отступил. – Достойные таких красавиц. – И его теплые пальцы тронули ладонь Тианы.
Она наконец позволила этому мигу свершиться: подняла голову, встречаясь с Эдвардом взглядом. Он касался губами ее кожи и в то же время смотрел Тиане в лицо, резко смотрел, испытующе, очень внимательно. Как будто старался за краткий миг считать с ее черт все, что собою представляет Кристиана Меррисон, всю ее понять, со всеми страхами, неугодными Богу мыслями, неудобными привычками. Тиана не испытывала уверенности, что хочет, чтобы лорд Картрайт знал о ней все. Она желала бы растянуть мгновение прикосновения, попробовать его на вкус, но поздно: Эдвард уже убрал руку и выпрямился.
– Вы очаровательны, леди. Мой вечер был сер и пуст, но теперь, когда я увидел вас, его словно раскрасил талантливый художник.
Женщины семейства Меррисон молчали, ожидая, что скажет сэр Абрахам: заговорить с почти незнакомым человеком без разрешения главы семейства могла лишь тетя Джоанна, и она отлично знала меру. Тиана же и Альма снова опустили глаза, лишь бы не дать отцу повод затем упрекнуть их в распущенном разглядывании мужчины.
– Вы чего-то хотели, лорд Картрайт? – весьма нелюбезно осведомился сэр Абрахам.
– Конечно же. Я хотел бы пригласить на танец вашу дочь Кристиану, если вы позволите.
Тиана замерла.
Неужели Эдвард заметил, что она на него смотрела? Неужели она могла понравиться ему, пусть издалека, но все же он почему-то заинтересовался ею… Или же ее имя названо случайно, ему все равно, кого приглашать, ее или Альму. Однако почему-то он подошел. Количество гостей огромно, великолепный бал кружит голову, и у Эдварда большой выбор, на кого обращать внимание. А он стоит здесь и не уходит.
– На танец? – изумился отец. – Помилуйте, лорд Картрайт, это невозможно!
– Почему же? – невозмутимо осведомился Эдвард. – У вашей дочери две руки, две ноги и есть глаза, она наверняка может танцевать!
Этот дерзкий ответ рассмешил Тиану, но она сумела сдержаться, лишь уголки губ слегка дрогнули. За свою жизнь Тиана научилась сдерживать смех, слезы, вообще любые эмоции, которые могли разозлить отца. Если она сейчас расхохочется, не видать ей больше