его голос из комнаты, – грехов там не искупить. Большая это проблема, ребята, и не только для нашей страны. Нигде ее до сих пор так и не решили. Зона по-прежнему остается лишь местом для изоляции преступников от общества, а ведь должна бы перевоспитывать, души очищать.
– Это точно, – поддержал священника Сундеев, – не слышал я еще о таких случаях, чтобы оттуда кто-нибудь шибко перевоспитанным вышел. А о том, как скатывались по наклонной плоскости те, кто уже срок отмотал, – вот это всегда пожалуйста.
– Вот-вот, – согласился отец Василий, крутясь на месте и ища, куда он положил свои туалетные проинадлежности.
– Интересно, – усмехнулся Виктор Сергеевич, возникнув в дверном проеме и прислонившись плечом к косяку, – как это не чистилище? Уж такого ада, как там, в наше время и найти трудно. Тебе ли не знать?
– Ад, говоришь? – со вздохом переспросил отец Василий и повернулся к старому милиционеру, недовольный тем, что его опять втягивают в бесплодный спор. – Как можно, не зная Писания, рассуждать о таких вещах? Удивляюсь я тебе, Виктор Сергеевич, у тебя представления об аде как о месте, где мучают грешников. Это же не гестапо, в самом деле.
– Не понял, – пожал плечами удивленный Бугров, – кажется, во всех религиях ад так и толкуется: как место, где грешники принимают муки за те грехи, которые совершили при жизни. Всякие там котлы со смолой, адское пламя...
– Ну, вы прямо как дети, – рассмеялся священник и хлопнул себя руками по бедрам. – А вот они где!
Отец Василий нашел наконец полиэтиленовый мешочек с мылом, зубной щеткой и пастой, который впопыхах сунул в карман рясы. Достал туалетные принадлежности и положил их в отдельный кармашек на верхней крышке своего чемодана. Молодой парень с интересом слушал спор двух старых друзей: бывшего участкового и священника.
– Все эти странные представления исключительно от безграмотности, – сказал отец Василий, захлопнув крышку чемодана и оперевшись на него обеими руками. – Адом или чистилищем в христианстве, да и в других религиях, называют место, где души проходят очищение. Все изображения ада, которые вы видели в книгах с голыми грешниками, которых черти варят на огне в котлах – не более, чем аллегория, призванная пробудить хоть какую-то ассоциацию у обывателя с теми муками, которые ему, грешному, придется претерпеть на том свете.
– А что, на самом деле все происходит совсем не так? – оживился Сундеев интересному новому направлению их беседы.
– Господи, да не это главное, так или не так, – устало ответил священник и укоризненно посмотрел на горящего праздным любопытством молодого участкового. – Главное, что муки, которые грешнику придется принять – неизбежны. Но душа-то ведь бестелесна в земном понимании. Муки, принимаемые грешниками в чистилище – это муки душевные, раскаяние. Вы, Володя, слишком молоды, чтобы понять, что они гораздо тяжелее мук физических, и могут быть просто невыносимыми. Так что муки ада призваны не отомстить грешнику за все содеянное им при жизни; Господь милостив,