день стали постепенно сокращать, Олег возвращался в непривычное время хмурый, неразговорчивый, с запавшими щеками. Работяга по натуре, с болью в сердце смотрел он на постепенное угасание родного предприятия. Выучившись после школы на фрезеровщика, другого образования не получил, а потому сделать карьеру, прыгнуть выше начальника цеха у него не получилось. Зато уж дисциплину трудовую держал на высоте, и вымпелами, и премиями, и путёвками от профкома их цех переплюнул все остальные. «У Гладкова не забалуешь, сурьёзный мужик», – уважительно гудели токари и слесари, похваляясь перед чужими. Зато и на собраниях Олег как правило вступал в разговор, не давая спуску лодырям, но и активу доставалось изрядно: всем было ведомо про пресловутые бархатные гардины – для красного уголка и дома главного инженера.
Праздничные пайки начальство получало в двойном размере, ущемляя в правах тех, кто не мог за себя постоять или проштрафился самым нелепым образом.
Очередь на жильё – отдельная песня. Когда Олег застал однажды плачущей щупленькую контролёршу ОТК, что растила мальчишек-погодков, ютясь на восьми метрах коммуналки, лихо пришлось всем: и директору, и председателю профкома, и главному технологу, из-за которого и вычеркнули из списка новосёлов мать-одиночку.
Впрочем, заступаясь за других, Олег о себе всегда думал в последнюю очередь. Которая так никогда и не наступила: проработав чуть не четверть века, заслуженную «трёшку» он должен был получить в строящемся доме через несколько месяцев. Но строительство заморозили, списки неведомым образом испарились. За всё про всё Олегу выдали полсотни обыкновенных акций при приватизации завода. И куда девать сии сомнительной ценности красивые бумажки?
Перипетии с Ольгиным замужеством, трагедия с Юрой, отъезд в Москву младшей тоже здоровья не прибавили. А весёленькая встреча со вторым (думали, что будущим, а оказалось, что уже состоявшимся) зятем? Любимица Маришка проняла до печёнок. Одно к одному: сразу после её отъезда вдруг стряслась беда с Лилькой, любимой сестрёнкой, и её мужем…
Светлана просидела в приёмной директора битый час. Напрасно он сказывается делами и через секретаршу пытается вежливенько её отфутболить. Ей неоткуда взять таких денег. И он вспомнит о красивых бумажках, об акциях, и даст за них ровно столько, сколько ей надо. А буквально через месяц за них будут давать заезжие скупщики в десять раз больше, и хорошо, что об этом коротком эпизоде она никогда уже не узнает. А цветочницу и памятник из нержавейки привезут и установят уже без просьб и денег. «У Гладкова не забалуешь» – это уже легенда и история завода, который всё-таки воспрял при новом руководстве. А директор упокоился всего лишь несколькими годами позже.
Олега долго обследовали в лоротделении городской больницы. Его горло впервые было предметом столь пристального внимания. Светлана каждый день приходила к нему, выслушивала о процедурах