И потому в разных летописях по-разному оценивались эти события, и трудно было понять, кто же прав из них, а кто виноват был. Часто и князья могущественные заглядывали в летописные своды, чтобы посмотреть, как все это выглядит в записях тех.
Перед решительными схватками часто обращали свой взор в небеса князья русские, ища защиты и поддержки у таких же отважных воинов, приходивших в этот мир до них. Но часто безмолвием отвечали им предки на неправедные их дела.
Даже вечная вражда должна была завершиться рано или поздно. Остановило ее татарское нашествие. Но потом она разгорелась с новой силой. И только Куликовская битва на время смирила их, чтобы еще через сто лет поставить последнюю точку в том противостоянии.
Сколько страдали они, сколько крови было пролито, городов сожжено, князей и воинов замучено, прежде чем появился в этом мире князь Дмитрий и благословил его Сергей Радонежский на сражение великое, но и после него еще большие беды на головы и Москвы, и русичей всех обрушились.
Но мы обращаемся ко времени, когда вражда их была в полном разгаре, к тем, кто до самых небес разожгли ее костер и примириться никак не могли. Только смерть одного или другого князя заставляла на мгновение ее затихнуть, а потом с новой силой она разгоралась.
И схлестнулись внуки и правнуки князя Ярослава, прозванного Мудрым. Дети старшего его сына, с младшими – мономаховичами в те дни бесконечный спор свой вели. Мстя за обиды и унижения, которые им пришлось в свое время пережить.
Самым ярким из старших оказался Рюрик, названный в честь внука Гостомысла, легендарного варяга, призванного когда-то на Русь, где не было князя своего. Долго и справедливо правил он в Новгороде, а потом его родственник Од и Киев себе подчинил, и прозвали его Олегом Вещим. До сих пор еще баяны на пирах пели былины свои о тех старинных временах и подвигах сих князей-богатырей, и считался Рюрик праотцом всех славянских князей.
А этот Рюрик, в отличие от славного предка своего был только младшим и только одним из удельных князей, и при его гордыне и честолюбии не могло его устраивать такое положение. И угодно было поддержать его судьбе, провидению и князю Всеволоду. И выдвинулся он дальше, поднялся выше, чем даже мечтать мог в самом начале пути своего.
Он и на самом деле по силе духа отличался от братьев своих, во сне великокняжеский стол видел, и решил, что жизни его и сил хватит, чтобы Киев завоевать.
И во снах, несомненно, бесом посланных, он все время восседал на великокняжеском столе. Сначала он томился оттого, что в реальности все были на стороне его старшего брата Мстислава. Но он вовсе не собирался отступать перед препятствием, и обстоятельства медленно и неуклонно менялись в его сторону.
Он всем своим видом подчеркивал превосходство и уверенность в себе, так, что и другие верить стали. И совесть его пока была чиста. Многие