пустым,
Чем – то странностным, дурным.
Нам все кажется пустым
И нелепостным, больным.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Нам все кажется чем-то пустым,
Не совсем, не совсем нам Родным.
Нам все кажется чем-то пустым,
А – ж до боли противно самим.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Убивают словами, кричат
И все чаще, все чаще ворчат.
Убивают словами, кричат
И с собою все вря говорят.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Нам все кажется, мир весь ужасен,
А с Христом он намного прекрасен!
В нем все солнечно, в красках любви,
Быть возможно, полюбишь и ты.
В нем все солнечно, в красках любви…
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Мы идем, идем, идем,
По воде земной плывем.
Петр из фото глядит нам в глаза…
Петр увидеть в них хочет тепла…
«Меня давным – давно послали…»
Меня давным – давно послали
И сами скрылись. Все. Пропали.
Но не понять им одного:
Зачем? За что? И для чего?
Мы все живем и даже дышим
Под небом солнечным и крышей.
Кто их создал, никто не помнит,
А может, вспомнит, может, вспомнит…
Те годы, светлые слова, в которых
Лучики тепла нас согревали, и везде
Нам всем казалось – мир в красе.
Кругом все благостно ж, свежо,
И в небе солнышко одно.
Как ни печально, я пишу
И вам сказать сейчас хочу:
Живите, люди, вы всегда,
Как говорит вам всем душа.
Она не может вам соврать,
Как сердце жалостно стонать.
В душе одной всегда спасайтесь
И верой в чудо укрепляйтесь.
Живите так, чтоб под конец
Ваш дорогой земной отец,
Сказал при встрече в небесах:
«Спасибо, милый, Родный сын,
Ты у меня такой один!»
Как говорит Вам всем душа…
И к свету, к вечности стремитесь…
Лучший хиппи и Отец
Папка музыку сыграй, чтобы в память записать
«Пройдет хоть сотни тысяч лет…»
Пройдет хоть сотни тысяч лет,
Но в памяти – мой любящий Отец.
Он был добрейшим, и родным,
И сердцем солнечным таким.
И не забыть мне никогда
Его прекрасные глаза!
В них столько чудного тепла,
От них исходит луч добра.
Как же в душе тоскую я
По папке милому во сне.
Он, значит