этот талант больше нигде себя не проявил. Да и вообще, тогда ничего необычного в этом для меня не было. О том, что это было как минимум странно, я осознал лет в двадцать. Ведь мне маленькому никто не сказал, что так можно, и не объяснил, как это делается правильно. Как же я смог догадаться до этого? Дело ведь даже не в том, что я сам понял, как рисовать. Я уловил суть любого дела, начинания. Я не думал обо всей картине в целом, а сосредоточился на первой черточке, потом на второй и так далее. Просто сделал шаг. А за шагом еще шаг.
Позже я узнал еще один вид творчества, который трудно поддаётся рациональному объяснению. Известный певец Леонард Коэн любил рассказывать, как однажды в Париже они пили кофе с Бобом Диланом, и Дилан спросил, как долго Коэн писал свою знаменитую песню «Аллилуйя». На что он ответил: «Три года». Дилан удивился, что так долго. После чего Коэн, в свою очередь, его тоже спросил, сколько Дилан писал песню «I and I». Дилан смутился, но признался, что всего пятнадцать минут. «Если честно, я тогда соврал, – вспоминал Коэн. – На самом деле я писал „Аллилуйя“ пять лет. Ну, и Дилан, я думаю, соврал тоже – ему, наверное, и десяти минут хватило».
Это тот самый случай, когда всё происходит на грани импровизации, творчество льётся будто с космоса. Всё как в тумане, очнулся – стихотворение, песня или картина. В таком случае часто можно услышать, что творение получилось «грязным», «непричесанным», в отличие от тщательно продуманного, к которому, правда, тоже бывают претензии насчёт «отсутствия души». Очевидно, что для идеального творения необходимо сочетание этих двух видов творчества. Так, может быть, именно для этого идея «черточки за черточкой» как раз и пришла к нам тоже из космоса?
КНЯЗЬ МИРА СЕГО НАГИБАЕТ КЛИМОВА
Григорий Климов в своей книге «Князь мира сего» высказывает одну любопытную теорию. Жизнь ограничена не только у отдельного человека, но и у родового дерева, клана. Когда род изживает себя, природа ставит на последних его потомках крест. Это проявляется в различного рода отклонениях, в основном в половой сфере. Так, например, появляются гомосексуалисты. А сопротивляясь этому и насильно продолжая свой род различными противоестественными способами (кровосмешение, например), люди производят на свет дегенератов – физических и моральных уродов. Это дегенератство, по-другому – «ген дьявола», который разбросан в людях, от которого всё зло в мире. В книге представлен персонаж, который научился распознавать этот ген и стал советником при Сталине во времена великой чистки. Он, руководствуясь своими исследованиями по «сатановедению», указывал пальцем вождю на мерзких дегенератов и… Как мы помним, на расстрел шли поэты, музыканты, художники, ученые и прочие интересные личности, чаще всего даже непонятно за что. А вот совокуплялись они, видишь ли, не так, как положено!
Автор вместе с героем книги копается в «нижнем белье» известных личностей, в основном полагаясь на труд Ломброзо «Гений