ревом, над ними медленно пролетел вертолет, и Риггс с Уилсоном торопливо ушли с центра площади, следя, как машина развернулась и начала спускаться по сужающейся спирали. Шум и жара вместе били Керанса по голове: впечатление было такое, будто его ударила сразу тысяча дубинок, облака пыли поднялись вокруг. Вертолет начал резко спускаться, машина взревела и повернулась. Увернувшись, Керанс укрылся вместе с Макреди у фонтана, а вертолет скользнул над их головами. Поворачиваясь, он задел хвостовым винтом портик здания суда, в тучах мраморных осколков и пыли он тяжело опустился на булыжники площади, поломанный хвостовой винт медленно вращался. Дейли наклонился над контрольным щитом, полуоглушенный ударом о землю. Он безуспешно пытался привести в порядок свой мундир.
Вторая попытка поймать Хардмана оказалась сорванной. Они собрались в тени у портика музея, ожидая, пока спадет жара. Освещенные ярким светом, здания напомнили Керансу меловые колоннады египетских некрополей. По мере того как солнце поднималось в зенит, камни мостовой начали сверкать отраженным светом. Время от времени поднимаясь, чтобы дать Уилсону несколько гран морфия, Керанс видел остальных, лежавших в ожидании Хардмана и медленно обмахивавшихся своими фуражками.
Через десять минут, вскоре после полудня, он взглянул на площадь. Здания на противоположной стороне площади, за фонтаном, колебались в нагретом воздухе, временами совсем пропадая из виду. В центре площади на краю фонтана, стояла высокая фигура человека, потоки горячего воздуха искажали ее размеры, превращая в великана. Обожженное солнцем лицо и черная борода Хардмана казались белыми, обрывки его одежды сверкали на солнце, как куски золота.
Керанс привстал, ожидая, что Макреди последует за ним, но сержант, а рядом с ним и Риггс беспорядочной кучей съежились у портика, глаза их неподвижно были устремлены вниз, казалось, они ослепли или находились в трансе.
Отойдя от фонтана, Хардман медленно двинулся через площадь, временами исчезая в потоках света. Он прошел в двадцати футах от Керанса, который стоял на коленях за колонной, одной рукой придерживая за плечи Уилсона и успокаивая его стоны. Обойдя вертолет, Хардман дошел до конца здания суда и покинул площадь, направляясь к илистой отмели, находящейся в ста ярдах.
Вслед за его исчезновением резко уменьшилась яркость солнечного света.
– Полковник Риггс!
Макреди спускался по ступеням, прикрывая глаза рукой и указывая Томпсоновым ружьем на отмель. Риггс, без шапки, с опущенными плечами, усталый и раздраженный, следовал за ним.
Он удерживал Макреди за локоть.
– Пусть идет, сержант. Мы не можем схватить его. В этом нет никакого смысла.
В двухстах ярдах от них, в полной безопасности, Хардман продолжал идти, жара будто не трогала его.
Вот Хардман достиг первого перекрестка, временами исчезая в полосах пара, поднимавшихся от ила, как в густом тумане. Перед ним начинались берега бесконечного внутреннего моря, сливаясь на горизонте