Адреса своего Губанов никому не давал. Родители его умерли, а больше в Тарасове у него никого не было – он вообще, оказывается, родом из Самары.
– И сыном он никогда не интересовался?
– Говорил, что не думал, что все так плохо, был уверен, что все в порядке. Говорил, что был сильно обижен за что-то на жену, не хотел иметь с ней ничего общего… Ну а заодно и сына из своей жизни вычеркнул. Каялся, конечно, упрекал себя, говорил, что молодой был, горячий. Вот и решил исправить ошибку молодости.
– Ну а вы что?
Морозникова со вздохом развела руками.
– Ну а что я? Я же не могу такой серьезный вопрос решить с бухты-барахты! Разумеется, хорошо, когда детдомовского ребенка забирают в семью, тем более родной отец. Но… Требуется все тщательно проверить, оценить… Да и время нужно. Вдруг это просто порыв, а через три месяца он привезет мальчика обратно и скажет – забирайте его, он мне не нужен. Еще неизвестно, как его теперешняя жена приняла бы Сережу. И потом, не забывайте, что он все-таки шесть лет не интересовался судьбой сына. Да и по документам отец числится пропавшим без вести… Словом, тут много заморочек – и психологических, и бумажных. Но, конечно же, я обещала ему, что подумаю, посоветуюсь в отделе образования, объясню там ситуацию. Договорились, что он приедет через два месяца и тогда уже будем решать вопрос. И вот сегодня он приехал, даже раньше установленного срока…
– А вы что же, не сообщили ему о смерти Сережи? – удивилась я.
Аделаида Анатольевна стала мяться и теребить воротник пиджака.
– Понимаете, я боялась… мне не хотелось… – выдавила она.
– Понимаю, – вздохнула я. – Не хотелось выносить сор из избы. Но вы же понимаете, что он все равно узнал бы рано или поздно.
– Я же не знала, чем это все закончится, что выяснит милиция! Что бы я стала ему говорить, как объяснять случившееся? Мальчика мы похоронили за государственный счет плюс спонсоры помогли… Все сделали как положено.
– Ладно, это неважно, – махнула я рукой. – Рассказывайте дальше.
– Он пришел сегодня утром к нам в детский дом. И не успел дойти до моего кабинета, как ему уже доложили о смерти мальчика!
– Кто?
– Ах, да не знаю я! Только он ворвался ко мне в кабинет уже разъяренный, даже охранник его не остановил. Стал задавать мне кучу вопросов, выяснять всю подноготную, заставил меня выйти в коридор, пригласить весь персонал… Я, признаться, жутко растерялась.
– А вы милицию не вызвали? Ну, чтобы его несколько усмирили…
Аделаида Анатольевна посмотрела на меня красноречивым взглядом, и я окончательно убедилась, насколько сильна в этой женщине склонность скрывать малейший намек на скандал, малейший удар по репутации.
– Разумеется, мы пытались решить все сами, тихо, миром. Все хором принялись ему объяснять, что никто не виноват, что произошел несчастный случай, но его это не убедило. Он уже немного пришел в себя, заговорил деловито, сказал, что проведет собственное