ротик девушки полуоткрылся. Она смотрела на меня с ужасом.
– Задушить подушкой? – переспросила она так медленно и недоверчиво, даже как будто заинтересованно, что мне невольно подумалось: не зря ли подал ей идею?
– Присаживайтесь, – предложил я. – И расскажите, где я нахожусь. Совсем не помню, как здесь очутился. Что произошло?
Толку-то строить из себя всезнайку… Рано или поздно они раскусят, что у меня амнезия. А может быть, вовсе и не амнезия? Упал в озеро, стукнулся головой. Пока приводили в себя, Леонид вызвал вертолет и отправил меня в Москву. Не хватало еще, чтобы на его дне рождения загнулся какой-то гость. То-то пожива для журналистов!
В любом случае, на палату для буйнопомешанных моя комната не похожа. И медсестричка в нее входит безбоязненно, без сопровождения санитара с дубинкой.
Девушка послушно села на мягкий стул, но рассказ начинать не спешила. Я налил себе сока – действительно, апельсиновый – выпил бокал, налил еще.
Вкусно, надо заметить. Не исключено, что из настоящих апельсинов.
Попробовал суп. Странный, будто бы разведенное бульоном картофельное пюре. Наверное, последнее слово диетического питания. Суп, в отличие от сока, был так себе. Недосоленный, не очень наваристый.
Отодвинув глубокую тарелку, я перешел ко второму блюду. Мясо оказалось не слишком мясным – с соевым привкусом. Овощи тоже немного вяловаты.
– Вам не нравится? – тревожно спросила девушка.
– Что вы, что вы, – воспитанно возразил я. Не скажешь же вслух, что у них кормят бурдой? – Соли хорошо бы добавить…
– Я сейчас сбегаю! – выпалила Инна, вскакивая со стула.
– Не утруждайте себя. В следующий раз. Лучше ответьте на мой вопрос. Где мы? В Москве?
– В Москве, – подозрительно быстро ответила девушка.
– И как я сюда попал? Что случилось?
– На эти вопросы ответит профессор. – Медсестра скромно потупила глаза.
– Вы хоть можете сказать мне, в каком заведении мы находимся?
– Не могу, – твердо ответила Инна. – Я обязана следить только за вашим комфортом.
– Что ж, вам это удается, – улыбнулся я. – Когда я увижу профессора? И как его зовут? И каких наук он доктор?
– Профессор Варшавский – нейрофизиолог, – прощебетала девушка. – Видеть его вы можете в любой момент.
Про себя я подумал, что попал не в те руки. Уж если за меня взялись нейрофизиологи, можно складывать лапки домиком. С другой стороны, нервы – не психиатрия. И отношение лучше, и надежда на выздоровление есть… Или все же нет? Я слабо разбирался в медицине. Наверное, профессор мне все расскажет…
– Так зовите, – предложил я. – Ваше общество мне приятно, но я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.
Профессор Варшавский оказался моложавым кучерявым субъектом. Большие и умные карие глаза, высокий лоб, широкая улыбка. Ходил он, конечно же, в белом халате, с молоточком в руке и стетоскопом на шее. На меня, когда полагал, что я его не вижу, поглядывал настороженно,