улицу и мешала извозчикам и немногочисленному автотранспорту. Уничтожили нарышкинское барокко, «московский Нотр-Дам», и на освободившемся месте открыли летнее кафе с зонтиками. Потом кафе отодвинули несколько вглубь. А ведь можно было отодвинуть храм, тогда это уже умели, или снести галерею, или убрать здания с другой стороны улицы. Возможны были любые решения, но выбрали наихудшее.
М. Быковский, Церковь Живоначальной Троицы, что на Грязях, у Покровских ворот. 1861 г. Фото кон. XIX в. Название храма объясняется тем, что к северу от него сквозь стену Белого города и церковный двор протекал ручей, который образовывал на Покровке грязь.
Некоторое представление об уничтоженном чуде дает красная церковь Климента, папы Римского, в Замоскворечье.
До войны 1812 года Маросейка, как и продолжающая ее Покровка, была улицей знати, но после знаменитого пожара и изгнания Наполеона социальный характер Маросейки изменился: знать уступила место купцам. В Петроверигском переулке стоит дом, приметный в истории русской культуры. Тут провел свое детство декабрист Николай Тургенев, тот самый, о котором Пушкин сказал в уничтоженной десятой главе «Евгения Онегина»:
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, плети рабства ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
Улица Покровка.
Фото 1980-х гг.
Слева – остатки церкви Живоначальной Троицы, что на Грязях. Название улицы – по храму Покрова в Садах (разобран в 1777 г.).
В XVII в. улица заселялась жителями дворцовых Барашской и Казенной слобод.
Конка на Покровке.
Фото нач. XX в.
В 1900 г. протяженность конно-железной дороги в Москве составляла около 90 км, число вагонов – 241.
В 1901 и 1911 гг. Городская дума выкупила права на эксплуатацию конки и постепенно заменила ее трамваем.
Церковь Живоначальной Троицы в Хохловке или в Старых Садах. 1696 г.; колокольня XVIII в. Фрагмент. Фото 1994 г. Название «Хохловка» известно с 1653 г. и говорит о Хохолковых-Ростовских, проживавших в этой местности. После воссоединения Украины с Россией здесь селились украинцы.
Тут бывали Херасков, Карамзин, Жуковский. От аристократов дом перешел к чаеторговцам Боткиным, но не выпал из русской культуры, а остался связан с ней теснейшими узами. Эта семья дала трех высоко одаренных братьев: знаменитого врача-терапевта, именем которого названа одна из лучших московских больниц, основателя крупнейшей школы русских клиницистов Сергея Петровича Боткина, писателя Василия Петровича Боткина, автора «Писем из Испании», многих статей по литературе, искусству, в том числе нашумевшей статьи о поэзии Фета, и Михаила Петровича Боткина – живописца и гравера, автора книги об Александре Иванове. И была у них сестра Мария Петровна, ставшая женой великого русского лирика Афанасия Фета.