Ясно, снова Леха приперся к Каринке и бросает ей камушки в окно. Раньше он пользовался телефоном, но после того, как фривольно пообщался с матерью девушки, приняв ее за подругу и высказав опасения относительно беременности… Ох, что тогда было! Любо-дорого вспомнить. Кое-как разобрались, но с той поры Лешка предпочитал использовать в качестве средства вызова на свиданку более примитивные средства.
От этих воспоминаний Данькин рот растянулся до ушей. Он ничуть не злорадствовал, но сами разборки, которые тогда учинили Каринкины родители, были весьма забавны. Тогда весь их двор неплохо развлекся, слушая как взрослые люди переругиваются друг с другом из окон (выходить, очевидно, поленились!).
Даня опустился на стул, отложив, наконец, ручку, которую только чудом умудрился не сломать, терзая в глубокой задумчивости своими пальцами.
– У нее грустные глаза, – сказал он сам себе. И опустил голову. Надо же, как он сразу не понял. Это прозрение болью отразилось в каждой клеточке его существа, острой занозой застряв в сердце. Он буквально физически ощутил ее жуткие страдания!
Но по какой причине? Почему эта девушка не… А ведь точно! Он никогда не видел, чтобы она улыбалась. Ни единого раза за всю неделю. Может, времени просто немного прошло. Или это снова какие-то тараканы в его голове решили напомнить о своем существовании внезапным шевелением. Сложно сказать. Даниил не знал ответа. Может кто-то другой мог бы подсказать. Проще всего, разумеется, было спросить у самой Стеллы, но на такой шаг он никогда бы не решился. От одной только мысли его бросило в жар, а ладони резко вспотели. Да еще это напряжение там. Что ни говори, а в шестнадцать нереально грезить лишь о платонической любви.
Данька мотнул головой, старательно отгоняя от себя эти похотливые мыслишки. Взгляд его упал на зеркало. Изучив свое отражение в разных ракурсах, понапрягав места, где в теории должны находиться мышцы, он расстроенно вновь опустился на стул и с прискорбием махнул рукой. Без толку. Один черт, ему ничего не светит. Вряд ли во всем городе найдется хоть одна девчонка, которая обратит на него внимание. Пусть даже стихи у него, наконец, начнут получаться. Все одно! С таким хилым телосложением ему ничего не светит.
Конечно, не стоит принимать упоминание о том, что Данька был хлюпиком, чем-то большим, чем просто уничижением собственной личности Даниилом в собственных же глазах. Он просто был сухощавым молодым парнем, физически вполне здоровым. Просто по какой-то причине в его организме мускулатура по-прежнему оставалась в зачаточном состоянии. Врачи, например, списывали это на несколько запоздалое развитие. Даже улыбались, говоря, что раньше, в прежние времена, подобное телосложение в его возрасте было абсолютно нормальным. Что просто, мол, акселерация в наши дни и что он еще свое возьмет.
Даня не знал, когда именно были эти «прежние времена», но выглядеть сопляком по сравнению со своими сверстниками ему совершенно не улыбалось.
Внезапно он замер. Словно молния поразила его в этот момент. Данька схватил со стола ручку и