ее почти постоянно изводила ноющая боль в суставах. Лея жалела мать и ненавидела отца за черствость и непрошибаемость.
А ведь когда-то ее мать считалась первой красавицей в свете. К тому же она еще и богатой невестой была. Как так случилось, что пышный цветок Трюд обратила внимание на колючего и уже тогда непримиримого Орма, который был беден, как полевая мышь. Не иначе, как сработал принцип вопреки… А может, мама повелась на его обманчивую красоту. Только, многие ей завидовали, когда шла она рука об руку с Ормом к священному алтарю. И как быстро ее любовь угасла под его грубостью и нетерпимостью. Но изменить уже ничего нельзя было – браки у них заключались один раз и до самой смерти.
Трюд приблизилась к Лее, взяла ее под руку и повела к двери.
– Поговорим в моем будуаре, дорогая…
Будуар матери был таким же маленьким и простым, как она сама. Стены, обитые выцветшим гобеленом, старинный туалетный столик с пуфиком, удобная кушетка, чтобы отдыхать на ней в часы досуга, и пара кресел, обитых красным местами протертым бархатом. На всем проглядывалась печать бедности, как и во всем их небольшом доме, собственно. С годами обстановка ветшала, а обновить ее было не на что. Лесопилка отца приносила мизерный доход, пока он не потерял и ее. В силу своего возраста, Лея не задумывалась, а что же будет с ними дальше, но даже так она знала, что спасти их семью от разорения может только чудо или ее удачное замужество.
– Присядь, доченька, – опустилась Трюд в кресло и указала Леи на соседнее. – Разговор предстоит непростой.
Лея повиновалась, ощущая, как в душе зарождается безотчетный страх. Первый раз она видела свою мать до такой степени несчастной.
– Как ты относишься к нашему соседу – Кнуду? – без обиняков спросила Трюд.
– А я должна к нему как-то относиться?
Почему Лея даже не удивилась, когда речь зашла о нем? Не зря она все утро ожидала какой-то пакости от его раннего визита. Вот и дождалась.
– Дело в том, что он поставил нам с Ормом условие…
Трюд замялась, а Лея терпеливо ждала, когда та продолжит. Торопить, а уж тем более задавать наводящие вопросы, мешал все разрастающийся внутри страх.
– В общем, ни для кого уже не секрет, что мы разорены. У нас были кое-какие накопления, которые отец хотел дать за тобой в качестве приданного, но Бранд ушел от нас не с пустыми руками, прихватил и твое приданное, – заплакала мама, прижимая к глазам кружевной платок.
Бранд был родным по отцу братом Леи, старше ее на два года. Он родился от служанки. И, так как Трюд к тому времени все еще не могла подарить мужу наследника, Орм усыновил его. А через два года появилась Лея. Беременность Трюд переносила с трудом, а роды чуть не свели ее в могилу, поэтому с надеждами на законного наследника им с Ормом пришлось распрощаться. Им стал Бранд, которого Трюд растила, как родного сына, наравне с Леей.
По официальной версии два месяца назад Бранд уехал учиться, но сейчас мать поведала Леи правду. Оказывается, ее брат сбежал, прихватив с собой