Чтобы окончательно не потерять лицо, он запретил себе стонать. Скрипел зубами, кусал губы, но молчал. Руку прижал к животу и старался ею не шевелить. Иногда ненадолго закрывал глаза. Это доставляло небольшое облегчение: на несколько мгновений можно было забыть о внешнем мире и впасть в легкое забытье.
Константин вел отряд вдоль правого отрога холма, который постепенно становился все более крутым, и наконец, превратился в отвесную стену, иссеченную ветром. Тропинка пропала. Каменистая почва под ногами стала неровной. Сне́га в низине скопилось по-щиколотку. Скальные глыбы и кустарник наступали со всех сторон.
Иоанн держался из последних сил. Боль усиливалась. Ему казалось, что идут они уже много часов, и привала не будет никогда. Хотелось упасть на землю и больше не двигаться. Пусть делают что хотят, лишь бы не шевелиться. Но мысль о том, что его позор увидит Михаил, и поймет, что победил, жгла гораздо сильнее ушибов, придавала решимости. «Нет, не дождется. Я буду молчать, и идти, сколько потребуется. Нельзя показать этому чурбану, что он выше меня. Разум всегда побеждает грубую силу. Я докажу».
Преодолев большой валун, Константин повернул к отвесной скале.
– Добрались. Сейчас будет ночлег. – Подойдя вплотную, он достал из сумки факел и огниво, высек искры. Просмоленная пакля радостно занялась, затрещала. Управляющий осветил стену и что-то в ней нашел. – Михаил, Александр, помогите мне. – Втроем они взялись за большой деревянный щит жухло-грязного цвета и оттащили его в сторону. Если не знать, что он здесь стоит, то различить его на общем фоне было невозможно. За ним открылся зияющий проход в гору.
– Добро пожаловать в «Пещеру Минотавра».
Константин вместе с лошадью двинулся вперед. Факел осветил узкий высокий разлом в скале, достаточный, чтобы в нем шли рядом два человека. Сверху раздался писк, и над головами пронеслось несколько летучих мышей, потревоженных светом и дымом. Через дюжину шагов стены расступились, и путники оказались в высокой продолговатой пещере. Из стен торчали факелы, которые управляющий зажег. Взору Иоанна открылась пещера, шагов пятнадцать в ширину. Дальний её конец терялся во мгле. Вполне возможно, что она вела куда-то вглубь, а может заканчивалась через сотню шагов. Освещенная ее часть оказалась вполне ухоженной и пригодной для жизни. Слева и справа стояли два грубо сколоченных стола со скамьями. За ними во мраке виднелось несколько больших стогов с сеном, укрытых парусиной.
Заметив скамьи, Иоанн блаженно опустился на ближайшую, выпустил из рук поводья и закрыл глаза. Наконец можно было нормально сесть на неподвижную поверхность и расслабиться. Михаил с Александром задвинули деревянный щит, закрыли убежище изнутри. Затем привязали коней к железной скобе, торчащей из стены у входа, и принялись их расседлывать.
Велизарий взял несколько охапок сена и отнес лошадям. Орлик занялся ужином – достал из сумок сыр, хлеб и изюм, выложил все это на стол и принялся резать сыр.
Удостоверившись,