заявления Сливы. Абсолютно с ними согласна – обнаглел!
И тут у меня зазвонил телефон…
Вынув мобильник из внутреннего кармана сумки, я приложила трубку к уху и, уже догадываясь, кто меня беспокоит, радостно выпалила: «Я вас слушаю!»
– Наталья, это Герман. Дмитрий Сергеевич встретится с вами завтра утром в восемь часов. Пожалуйста, не опаздывайте – это важно. У вас будет пятнадцать минут, чтобы задать вопросы и обсудить изменения…
Да, я говорила, что приеду в восемь, но… но это же восемь часов утра! Я погорячилась. Да, погорячилась. А еще и опаздывать категорически запрещено…
Но рядом сидел Бережков, и начать переговоры на тему «а нельзя ли перенести встречу на день, а то я хочу поспать….» я не могла.
– Да, конечно, договорились.
Закончив беседу, я повернулась к превратившемуся в статую Вячеславу и коротко вздохнула.
– Звонил Кондрашов? – Глаза Сливы полыхнули огнем.
– Да, – соврала я. Почти Кондрашов… – Извини, но мне нужно работать, приятно было поболтать. И… и твои претензии совершенно не по адресу – этот проект достался мне, потому что так решил Бондаренко, а я только послушный и добросовестный дизайнер, который…
– Что ж, – холодно перебил меня Слива, поднимаясь со стула. – Не буду тебе мешать.
Бережков решительно вышел из кабинета, а я поняла, что враг больше не станет тихо сидеть в подполье – он рванет на передовую.
– Он отомстит, – пискнула Сашенька.
– Заелозил змий проклятый, – фыркнула Светлана Аркадьевна.
Я кивнула и, подперев щеку кулаком, уставилась в монитор. А пусть! Пусть. Я тоже умею партизанить с автоматом Калашникова наперевес. Да и забрасывать противника гранатами «РГД-33» мне не впервой.
Бережков сейчас мне вообще казался чем-то лишним и ерундовым, а вот разговор с Германом не выходил из головы. Его фразы звучали в голове монотонно и глухо, а предчувствие скорых проблем постукивало в висках молоточками.
Пятнадцать минут.
Мне выделили пятнадцать минут на разговор об изменениях левого крыла – крыла, сравнимого по размерам чуть ли не с половиной футбольного поля! И речь идет не о гараже или ангаре, речь идет о шикарном особняке.
Я понимаю, Кондрашов – занятой человек.
Я понимаю – жить в левом крыле будет не он, а его родственница.
Я понимаю – это моя работа, а не его.
Я все понимаю, но… но пожелания высказать можно?
Что мы успеем за пятнадцать минут? За пятнадцать минут мы успеем дойти от двери до первого каминного зала – и только.
Кондрашов настолько равнодушен к обстановке? Или мне доверяют абсолютно? Или потом он перечеркнет воздух рукой и скажет: «Спасибо, конечно, но мне это не нравится, переделайте еще раз»? Или я тороплюсь? И хочу слишком многого сразу?
Пятнадцать минут…
Неплохо для начала.
Глава 4
Вопрос на засыпку: Как расположить к себе собеседника?
Ответ: Не скрещивайте руки, не скрещивайте ноги и улыбайтесь…
Декабрь