заново. Проживём как-нибудь.
– Это уже не важно, – вяло возразил Откен. – Я подписал все документы.
Полный стакан выскользнул из её рук. Тана передвинулась на край кресла и громко скомандовала:
– Свет включить!
Домашний компьютер тут же зажёг в гостиной большую люстру. Аура романтического свидания при свечах с треском рассыпалась на мелкие кусочки.
Откен посмотрел на супругу. Боже! Как же она хороша! Даже когда в её глазах пылает гнев.
– На сколько контракт?
– Стандартный – двадцать лет.
Глаза Таны вытянулись в узкие щёлочки, а на щеках выступил румянец.
– Я с тобой – не полечу! – ледяным тоном, как отрезала, заявила супруга. – Рума останется со мной!
Великий Создатель. Откен уставился в пустой бокал. Ну где же гром и молния, цунами или хотя бы землетрясение?! Именно такой реакции обожаемой супруги он больше всего ждал и боялся. Прятал глаза, тянул резину, но… Шило всё равно высунуло острое жало из пустого мешка и ткнуло в самое больное место. Откен плеснул в бокал остатки вина. Последняя капля на миг задержалась на горлышке, но тут же обречённо упала.
– Когда улетаешь? – спросила Тана.
– Через две с половиной недели.
– Отлично. Как раз успеем развестись.
– Послушай, – Откен так и не донёс бокал до губ. – Мы не родили второго ребёнка. Если ты выступишь инициатором развода, то потеряешь право на воспроизводство.
– Ну и что! – с вызовом ответила Тана. – Одна – не останусь. А тебе твоё будет как собаке пятая нога! Можешь завести хоть целый гарем и клепать по отпрыску каждый день!
Как же она права. В груди вспыхнул и тут же погас маленький огонёк злости.
Мирем давно и плотно заселён. Каждый житель метрополии может родить одного и только одного ребёнка. Право на воспроизводство нельзя ни продать, ни передать по наследству, ни проиграть в карты. Его можно только реализовать. Обычная практика: при заключении брака супруги обязуются родить двоих детей, чтобы не один, а два раза воспроизвести себя.
Тана поднялась из глубоко кресла и демонстративно одёрнула платье. Боже! Как же она прекрасна! В тридцать восемь она сохранила великолепную фигуру первой красавицы в классе. В своё время пришлось немало постараться, и даже свернуть пару носов, прежде чем Тана приняла предложение выйти за него замуж.
– Я пошла спать, – на миг Тана остановилась возле спальни. – Одна! Диван в твоём полном распоряжении.
Дверь с грохотом захлопнулась за её спиной.
Вот так, Откен залпом осушил бокал с вином, походя, пятнадцать лет счастливой семейной жизни коту под хвост. Отныне и навсегда дорога в супружескую спальню для него заказана. Тана вынесла самое суровое наказание – отлучила от тела. Даже напоследок.
Откен попытался вытряхнуть из пустой бутылки хотя бы капельку вина. Облом. Откен с треском поставил бутылку на стол.
Какое горькое облегчение, когда