что за столом находится Сибелиус, но затем негромкий хруст заставил меня приглядеться повнимательнее, и поняла, что на месте хозяина дома восседает Локки, которая жует очередное печенье и разглядывает элементаля, периодически касаясь его тонкими пальцами. Судя по изменяющимся цветам, он показывал девчонке какие-то картины.
Увидев, что я приподнялась на своем ложе, Локки прижала к губам тонкий пальчик и тихо промолвила:
– Сибелиус спит, не беспокой его, старику нужно гораздо больше времени для восстановления потраченной энергии, чем нам с тобой! Если хочешь, я могу налить тебе чаю и поделиться печеньем.
Оглядевшись по сторонам, я увидела хозяина кабинета, лежавшего у противоположной стены на каменной скамье, чем-то похожей на мою. Скамья тоже казалась выросшей прямо из стены дома и неярко мерцала зеленоватым светом.
– Ты права, башня и ложе – единое целое, Ивонна вырастила их из того горного пласта, который мой народ называет «кости земли», обеспечив этим высокую эффективность подзарядки, – все так же негромко пояснила Локки, очередной раз доказав, что запросто умеет копаться в моих мыслях.
Уловив возникшую во мне волну раздражения, девчушка недовольно поморщилась и предложила:
– Присаживайся поближе, и мы сможем спокойно поболтать!
Бросив еще один взгляд на спящего Сибелиуса, который во сне выглядел еще более старым, чем в бодрствующем состоянии, я тихо подошла к столу и уселась в полюбившееся кресло. Локки удовлетворенно кивнула, засунула в рот остаток печенья, пододвинула спиртовку с чайником, щелкнула пальцами, и по лежащему внизу кубику снова побежали фиолетовые язычки пламени. Затем девчушка порылась в каменной шкатулке и выудила оттуда ярко-розовую пирамидку, которую поместила в большую колбу. Под воздействием воды, та превратилась в гроздь мелких розовых цветков, а по комнате поплыл запах спелой малины.
Посмотрев на мое ошарашенное лицо, проказница довольно улыбнулась:
– Мне нравятся многие вкусы и запахи из тех, что я пробовала наверху. Временами я экспериментировала в его лаборатории, но Сибелиус их почти не использует, говорит, что не хочет лишний раз вспоминать о том мире, куда ему уже не вернуться. Но, тем не менее, он постоянно создает это чудесное печенье, которое пекли в его семье к какому-то празднику.
И она выудила из керамической банки очередную печенюшку, похожую на стилизованного северного оленя.
– Так все-таки отсюда невозможно вернуться в верхний город? – нахмурившись, спросила я. – Сибелиус мне вчера сказал совсем другое!
Лицо Локки стало серьезным:
– Я и не утверждала, что возвращение совсем невозможно! Ты, если сильно постараешься, сумеешь вернуться, а у Сибелиуса уже не хватит на это сил. Да, и желания уже не возникнет, тот мир, который он помнил, ушел в далекое прошлое, и старик это понимает. Но ты, ведь, не о себе беспокоишься?
– Ты