максимализм – ему сразу все или ничего! А тот путь, что я вижу, требует немалого терпения и безоговорочной веры в победу. Я процентов на семьдесят уверена, что ему гораздо лучше станет, но есть вероятность, что все останется без изменений. И я не хочу, чтобы он, совсем, духом упал и к пистолету потянулся. А для этого вы не жалеть его должны, а вперед толкать и на самолюбие давить. И как это наиболее эффективно сделать – тебе решать, ты его лучше других знаешь. Для начала мне его осмотреть необходимо и чем раньше, тем лучше.
– А, можно, после завтрака? – вздохнул Дин, погладив забурчавший живот.
– Ну, чай-то Лис, похоже, заварил, а с завтраком – напряг! – уныло вздохнул Хорек. – В Афгане мне и в голову прийти не могло, что мне когда-нибудь будет еды больше не хватать, чем воды!
Я уже успела наслушаться рассказов ребят о том, что из-за плохого качества афганской воды, ее приходилось подолгу кипятить перед употреблением, а во время глубоких рейдов это было далеко не всегда возможно.
– Не ной, чего-нибудь сообразим! – сказала я, поднимаясь и предлагая выдвинуться на кухню.
Имея под рукой сковородку, постное масло и соль, можно реанимировать любой старый хлеб. А из сухарей – похлебку сварить, затирухой называется. Тоже от моей прабабки подарок. И пожиже развесть, чтобы на всех хватило. Так себе еда, но горячая. И даже ее запаха хватило, чтобы поднять спящих и собрать всех на кухне. Запах готовящейся еды делает убежище – домом, а собравшихся там людей – семьей.
За завтраком поделилась теми немногими сведениями об остальных наших друзьях, что удалось собрать. Балу с Кудряшкой под Мурманском поселились, он где-то в северных морях так и плавал. По нему работа. А родившегося сына они, все- таки, Александром назвали, хоть, я и не советовала. А потом у них и дочка появилась.
А у Князя Олега с Пони все не так удачно получилось. Олег, конечно, всегда умницей был, и карьера на медицинском поприще у него неплохо складывалась, хоть, и в другой стране, по теперешним временам. Хороших-то врачей везде ценят. А вот, для Пони счастье материнства приговором оказалось. Напутали что-то с кесаревым сечением или просто звезды так сложились, но после рождения сына она так и не оправилась, из больниц не вылезала, несмотря на все усилия мужа. Обратно в наш город возвращаться ни у кого из них желания не было. И не мне их за это винить.
Артуру же с Софи, удалось-таки, перебраться в северную Европу, хоть и кружным путем, последнюю открытку я от них из Дании получила. Лет десять назад. И я надеялась, что с материнством ей больше, чем Ирке, повезло.
А Барон с семейством тоже на запад перебрался, что и не удивительно, учитывая нынешнюю политику правительства Германии. Видимо, ради объединения своей страны, и чтобы Россия не препятствовала, Германия открыла двери для всех этнических немцев из России. Я от него пару писем сначала из Питера получила, и одно – из Германии. А моих он, судя по всему, не получал.