все больше печали…
– Это – моя вина, но я, сразу, предупредила тебя, что не смогу ответить тебе так, как ты этого хочешь, – ответила я с грустной улыбкой. – Урсула может принести тебе надежду и придать новые силы, но теперь ты за нее в ответе, Ирбис!
– Я понял тебя, Рысь! – Пабло склонил голову. – Я постараюсь помочь ей понять себя, как ты, когда-то, помогла мне. Только у меня есть к тебе одна просьба. В эту ночь я был безмерно счастлив, но у меня, снова, возникло, то же, странное, чувство, как и одиннадцать лет назад, что над нами нависло какое-то предопределение. Тогда у нас с тобой появился Кауа, и наши жизни изменились. Я не знаю, чего именно хотела Урсула от этой ночи, но чувствую, что если она не приняла мер предосторожности, то у нее будет ребенок! Ты не могла бы поговорить с ней? Ведь, как я понял, у нее это был первый опыт!
Я внимательно посмотрела ему в глаза:
– И что я ей скажу? О том, что от таких вещей дети бывают, она уже осведомлена, а если я буду настаивать на мерах предосторожности, то она все сделает с точностью до наоборот! Придется тебе прояснить этот момент самому, если она решит поберечься, то я окажу ей любую помощь, а если же она решит положиться на судьбу, то мы, вполне, можем вырастить еще одного малыша, быть может, ему повезет больше, чем Кауа. Для тебя это было бы подарком судьбы!
Пабло кивнул, сопровождая этот жест тяжелым вздохом. Последние годы я настоятельно рекомендовала ему не отказываться от заманчивых предложений, которые делали ему местные девушки. Нравы в долине стали гораздо свободнее, и мое разномастное потомство тоже вносило свой вклад в общественное мнение. Те из девушек, что не были рьяными католичками, считали вполне возможным провести ночь с красивым и популярным парнем, занимавшим видное место в нашей общине, прекрасно понимая, что стая вырастит очередного волчонка. Такие примеры уже были, взять, хоть Педро-младшего. Мы всегда поддерживали и мать, и ребенка.
Но у Пабло, ни с одной из его случайных подружек, детей так и не случилось. Он считал это – проклятием свой семьи, а я, все чаще, думала о генетической проблеме, которая как-то связывала наши способности и возможность продолжения рода. Мне хотелось бы набрать побольше фактов, чтобы понять, что ожидает в будущем моего младшего сына. Кроме него, особыми способностями, пока, не отличался ни один из его младших родственников: ни сын Пакиты, ни дочери Паулы ни чем подобным, пока, себя не проявили. Лишь, у Хана, подобно матери, существовало хорошее понимание животных, да, вот теперь, еще Урсула. Хотя, в природе ее способностей я еще не была уверена. Все, это могло быть следствием полной луны и игры гормонов. Я-то всех, своих, детей слышала с рождения, а они меня – нет. Что-то подобное могло произойти и с Пабло, если очень хочешь какого-то события, то можно принять желаемое за действительное.
– Хорошо, я сам поговорю с Медвежонком! Вот только… – Пабло как-то замялся и отвел глаза в сторону.
У меня в груди что-то екнуло, вновь, накатило ощущение тревоги.
– Говори! –