или, может, чуть больше. Так странно все время озирался, глазами стрелял из стороны в сторону.
– Где вы его видели? – прищурился Алексей Петрович.
– Здесь, во дворе. Я подошла к двери, а он мне навстречу вышел из подъезда.
– Что вы еще запомнили? Во что он был одет? Может быть, приметы какие-то особые? – явно оживился майор.
– Светлая ветровка, белая. Под ней футболка, голубая. Брюки темные. А вот обувь я не запомнила.
– Узнать сможете?
– Думаю, да, – кивнула Марина.
– А фоторобот составить? – спросил Коля.
– Не знаю, – неуверенно развела она руками. – Никогда раньше не приходилось. Можно попробовать.
– Ну ладно, хорошо, – вздохнул майор. – Сейчас проедем в УВД, там все и решим.
– В УВД? – Глаза Марины расширились. – И я тоже?
Майор посмотрел на нее как-то, как ей показалось, устало и снисходительно.
– А как вы думали? – произнес он.
– Вы у нас, можно сказать, главная подозреваемая! – весело воскликнул Коля, подмигивая Марине.
Ей, однако, стало не до смеха – в сложившейся ситуации Марина не способна была демонстрировать окружающим свое чувство юмора. Поэтому она решительно повернулась к майору.
– Послушайте! – взволнованно, но твердо произнесла она. – Я вообще-то ничего предосудительного не сделала! Я законопослушный человек, уважаемый, между прочим! У меня документы в порядке! Кажется, это я сама вас вызвала, верно? Я вообще могла ни о чем не сообщать, а просто развернуться и уйти! Вы бы даже никогда не узнали, что я здесь была! И об этом подозрительном типе – тоже! Хотя бы из-за того, что я добровольно помогаю вам, вы могли бы отнестись ко мне уважительно, а не отпускать идиотские шуточки!
– Ну что вы, успокойтесь, пожалуйста, – смягчившись, произнес майор, жестом показывая Коле, чтобы тот унялся. – Мы вам очень благодарны. Но и вы нас поймите тоже: мы обязаны записать все показания, все проверить… Разберемся – и вас отпустят. К тому же вы не арестованы, а лишь задержаны.
– Очень ценное уточнение! – съехидничала Марина. – Только вот не вижу, в чем разница: торчать в УВД, будучи задержанной или арестованной, – по-моему, почти одно и то же! У меня вообще-то дети дома! И муж! И еще работа! И вообще, на каком основании вы меня задерживаете?
– На том, что вы являетесь ценным свидетелем. Свидетелем по уголовному делу о тяжком преступлении, – отчеканил майор, и в голосе его прозвучали металлические нотки.
На Марину эта метаморфоза произвела сильное впечатление, и она ничего не возразила, только поникла и закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Кстати, насчет подозрительного типа, – заговорил обычным голосом майор. – Особых примет не заметили?
– У него родинка над глазом. Вот тут, – Марина, пытаясь унять дрожь обиды в голосе, показала, где именно. – Такая… темная.
– Ну, это уже почти фоторобот, Алексей Петрович, – удовлетворенно произнес Коля и, видимо, желая реабилитироваться в глазах Марины, добавил,