деле, не оставляющих человека всю его жизнь. Каждый прожитый когда-то миг, имел свой звук, и вслушиваясь в него, было так просто поверить, что нет ничего невозвратного. Что время нелинейно. И человечество не сидит в поезде, держа в руках билет лишь в один неизбежный конец. Стоило лишь прислушаться.
Стоило лишь прислушаться, и каждый мог услышать этот звук.
Звук тишины.
Арсен выпал из времени, погрузившись в воспоминания, которые начинались с их первой встречи в коридоре Управления, и заканчивались тем мигом, когда лицо старшего лейтенанта навсегда исчезло под белым покрывалом, после окончания церемонии прощания с ним. Церемонии, на которую не явился никто из его родных. Лишь коллеги и несколько приятелей, с которыми он проводил свои редкие выходные. И конечно, Карина. Именно тогда Арсен поймал себя на мысли, что ничего не знает о личной жизни Думана. Он никогда не говорил о своих родных, Арсен не знал, были ли они у него и как складывались их отношения. Парадоксально, но проведя столько времени вместе, обговорив столько различных тем, они, все же, так мало знали друг друга. Что волновало Думана, не был ли он одинок, и о чем он грезил, оставаясь в тишине своего дома после утомительной рабочей смены? Все это казалось чем-то, о чем всегда можно будет спросить. Но не в этот раз. Не на службе. Не за кружкой пива. Арсен был слишком занят своими проблемами и делился ими с другом, в то время как тот, хранил все в себе. Хотелось верить, что у него их просто не было. И Арсен верил.
Пролистав альбом, переданный Кариной, Арсен лишь утвердился во мнении, что это незаконченный, а точнее, даже не начатый коллаж из фотографии Арсена и Асель, о существовании которых он даже не подозревал. Судя по некоторым из них, Думан планировал с юмором изобразить краткую историю знакомства Арсена с Асель. В некоторых файлах лежали какие-то клочки бумаги с рукописным текстом, заметками и комментариями к фотографиям. Так или иначе, идея Думана осталась нереализованной.
Неизвестно сколько просидев у последнего пристанища своего друга, Арсен, наконец, поднялся с места и с трудом смог устоять на онемевших ногах. Кивком головы он закончил никому неслышный разговор с Думаном, и медленно, слегка прихрамывая, направился к воротам.
Глава 7
Баур, чье лицо выражало такую деловитость, что сам воздух в холле наполнялся какой-то торжественностью и официальностью от этого, восседал на высоком кресле посреди комнаты и осматривал окружающих его людей, словно пытался проникнуть в мысли каждого из них. Мура, несмотря на свое тучное сложение, скромно забился в самый угол любимой софы и со скучающим выражением лица играл на своем огромном смартфоне. У окна, едва ли умещаясь на крошечном подоконнике, курил Аза, с интересом наблюдая за выясняющими отношения недалеко от борделя мужчинами, спор которых возник то ли из-за неправильно припаркованного автомобиля, то ли из-за единственного свободного места у загруженного тротуара.