следовало бы тотчас же заняться новой ученицей…
Образование, полученное им в Школе Учителей Страсти в далеком Самарканде, было для него мощным источником доходов, позволившим ему приобрести «И-Тимад» и плавать, куда ему вздумается. Купив корабль, он вскоре сколотил сплоченную команду матросов, где царили дружба и полнейшее взаимопонимание. А лишившись прежней кормушки, в последние годы он вынужден был проводить в море куда больше времени, нежели ему хотелось. Донал Рай ни разу не обмолвился о том, сколько заплатит ему за обучение Зейнаб, но Карим знал, что старый друг его отца будет щедр.
Направляясь в садик, Зейнаб столкнулась с выходящим оттуда Аллаэддином-бен-Омаром. Она кивнула ему, но ничего не сказала. Прислужницу свою она нашла сидящей на мраморной скамье – раскрасневшуюся и трепещущую.
– Он хочет тебя соблазнить, – предупреждающим тоном сказала Зейнаб.
– Да, именно этого он и хочет, – согласилась служанка. – Но своего не добьется, госпожа Риган, до тех пор, пока я сама не захочу, чтобы меня соблазнили.
– Теперь меня зовут Зейнаб, – сказала госпожа. – Глупо перечить этим маврам, ведь нам предстоит всю жизнь прожить в этой Аль-Андалус… И я больше не стану звать тебя Морэг, милая моя Ома. И не считай это проявлением трусости.
– Это не трусость, госпожа моя Зейнаб, это мудрость, – улыбнулась Ома. – Аллаэддин говорит еще, что нам нужно непременно выучиться их языку. Он называется ро…романский.
– Я попрошу позволения у Карима-аль-Малики, чтобы мы обучались вместе, – отвечала Зейнаб, – но время от времени мы будем с тобой говорить на нашем родном наречии, иначе мы его забудем. Кстати, вокруг никто его не поймет, и, если нам понадобится, мы сможем и посекретничать, Ома.
Вечером девушки отправились в бани, где их уже поджидала Эрда.
– Вы слышали? – спросила старуха. – Через неделю вы обе отплываете в Аль-Андалус. Я слышала разговор хозяина с нашим обворожительным мавританским капитаном Каримом-аль-Маликой нынче поутру. – Старуха внимательно поглядела на Зейнаб: – Правду ли говорят, что он потрясающий любовник, девочка моя? Ты наверняка уже знаешь.
– Мой господин Карим еще не занимался со мной этим, любопытная ты старуха! – вспылила Зейнаб. – Страсть – это много большее, нежели мужская плоть в женском теле. Это лишь завершение. А начинать всегда следует с начала, – высокомерно изрекла она.
У маленькой Омы отвисла челюсть.
Но Эрда вытаращила свои выцветшие карие глаза.
– Только послушайте эту малышку! – возмущенно сказала она. – Еще три недели назад она не знала, что такое баня, а теперь мнит себя гурией рая! Да, тебе многому следует научиться, девушка! Для начала хотя бы скромности.
– О-о-о, Эрда! – устыдилась Зейнаб. – Я не хотела тебя обидеть! Ты простишь меня? Ну пожалуйста!
– Может быть, я тебя и прощу… – Эрда сразу смягчилась. Потом жизнерадостно сказала: – Не горюй, моя птичка! Вскоре вы займетесь любовью по-настоящему.
Ома звонко