марта у нас праздновал день рождения Димочка Ивлаев. Мой троюродный брат. Самый высокий ростом среди нас, но и самый худой, с большими задумчивыми глазами и с рыжим чубом, совершенно не вяжущимся с общим обликом. Почему Димочка так и не стал в моей памяти Дмитрием? Печальный вопрос, но об этом чуть позже.
Потом, девятнадцатого марта, на свет появилась Машка Ивлаева. Во времена нашего перехода на шестой год жизни к этому дитяти кроткой, сказочной наружности обращались все только как Машенька, Машуня, Ангелочек, Херувимчик, Дюймовочка, Конфетка, Цветочек, Сладость и так далее и тому подобное. Причем Машка всегда и везде, при любых обстоятельствах в присутствии взрослых родственников умела сохранить это прилипшее к ней в детстве отношение. Все были уверены в ее смирении, добропорядочности и никогда не сомневались в искренней честности. Что на это сказать? Да много чего, но чуть позже. Сейчас со скорбным вздохом напомню только одно: в тихом омуте черти водятся.
Двадцать четвертого марта родился я, Борис Ивлаев. Ни ростом, ни шириной плеч или косолапостью ног не отличался. Уши в стороны тоже не торчали. Веснушек в меру и только в начале лета. В общем, чего перечислять: вполне нормальный ребенок. В то время. Эх! Самая счастливая пора моей жизни! Туда я всегда готов вернуться и жить озорным мальчуганом сотни лет. Увы, не суждено.
Ну и последние двое из нашей компании могли бы считаться единым целым, потому что они родились как в один день первого апреля, так и от одной матери и являлись идеальной копией друг друга. Моих троюродных сестер-близнецов звали Вера и Катерина, и, по всеобщему мнению, они считались хитрющими, пронырливыми лисичками. Так к ним чаще всего и обращались: лисички. А несколько жестковатая разница в именах преследовала со стороны родителей одну цель: чтобы близняшки воспитались, сформировались и стали жить совершенно по-разному, единолично воспринимая весь мир и ни в коей мере не подстраиваясь под характер себе подобной сестры. Ожидания не оправдались, получилось с точностью наоборот. Что Вера, что Катерина только тем в основном и занимались, что старались уничтожить малейшие различия между собой. Доходило до абсурда: если кто-то наносил себе нечаянную царапину, обе тут же мастерски старались сделать точно такую же на неповрежденном теле сестры. Мол, чтобы и мини-шрамики, если вдруг появятся, были совершенно идентичны. В итоге, доходило до того, что они сами порой путали, кто из них Катенька, а кто Верочка, отзываясь на любое из этих двух имен одновременно. Родная мать их путала постоянно, про остальных людей и речи не шло. Но было и тайное исключение: один человек с одного памятного для него дня близняшек различал всегда, везде и даже по одному только голосу. Как он на это сподобился, осталось в тайне для всех, да он и не сильно-то об этом распространялся. Просто пользовался своими умениями и все. Причем не только себе во благо, но частенько и в ущерб. Но про эти нюансы родственных отношений и тайну опознания будет рассказано чуть позже, по единой хронологии событий.
То