революции. До сих пор они исчезают, а города растут. Это неизбежный процесс.
– Слушай, а зачем ты перед отъездом крышу латаешь? Она ведь, вроде бы, не течёт.
Старик улыбнулся, размазывая по стыку гудрон.
– А вот поздней осенью прольёт дождь, а потом ударит мороз, лёд крышу растянет, и может быть повреждение. Её надо как следует укрепить.
– Иван Яковлевич, пора железную крышу класть, – прошамкал, проходя мимо, дядя Володя, электрик, – С праздничком тебя, дорогой!
– Тебя также с праздником. А железная крыша дорого стоит. Не потяну.
Замедлив шаги, электрик с прищуром оглядел Риту и усмехнулся, показывая довольно редкие зубы.
– Да ты бы внучку поменьше баловал тряпками – глядишь, денег было бы больше!
– А ты бы, дядя Володя, меньше совался не в своё дело – глядишь, побольше было бы у тебя зубов, – дала совет Рита. Дядя Володя загоготал и поплёлся дальше. Дед промолчал. Несколько минут было весьма тихо, так как детей и щенка загнали домой. Иван Яковлевич курил одну за одной, ползая по крыше с ведёрком и черенком сапёрной лопатки, которым он наносил гудрон. И вдруг очень высоко в ярко-синем небе раздался грохот – такой, что дрогнул забор, к которому прислонялась Рита. Она испуганно подняла глаза, и, увидев в небе лишь самолёт, который белел на очень большой высоте, протягивая туманный след за собой, спросила:
– Дед, а это что грохнуло?
– Самолёт, – спокойно сказал бывший офицер, отбрасывая окурок.
– Как – самолёт? Он, что потерпел крушение?
– Нет, конечно. Преодолел звуковой барьер. Скорость звука помнишь?
– А как же! Триста метров в секунду.
– Так вот, когда самолёт преодолевает…
– Дед! Леший с ним, с самолётом! – крикнула Рита, поверив в то, что ничего страшного не случилось, – кто жил на Выселках? Ты не знаешь?
Дед не обиделся, потому что был в приподнятом настроении.
– Риточка, я ведь родом-то не оттуда. И не отсюда. Но слышал я, что там жил какой-то Мутлыгин, лесопромышленник.
– Кто? Мутлыгин?
– Да. Говорят, он прожил почти сто лет, детей своих проклял, а всё имущество отписал каким-то монастырям. Я слышал легенду, что в ночь перед погребением он бесследно исчез из гроба, и гроб зарыли пустым. С тех пор ходит слух, что эта могила ждёт своего хозяина. Но другого, так как Мутлыгина чёрт не выпустит.
– А когда он помер?
– До революции.
Рита крепко задумалась. Иван Яковлевич ей не мешал,чтобы и она ему не мешалась.Оторвала её от дум Танька. Она шла вниз с двумя подруженциями, которые враждовали с Ритой уже лет пять. Одетые лишь слегка, но концептуально намакияженные, три дамы переставляли длинные свои ноги с модельной грацией и бросали по сторонам такие победоносные взгляды, будто вокруг был Лос-Анджелес. На пути у них оказалось стадо гусей с гусятами. Вступив с ними в ожесточённую перебранку, девушки одержали верх, и птицы попятились. Три старухи, которые шли навстречу, сделали девушкам замечание. Те, ни слова не говоря, продолжили путь. Заприметив Риту, Танька отстала от двух подруг, что-то им сказав,