тёмной рясе смотрел без эмоций с восьмого этажа на безжизненный труп мальчика.
Глава 1
2015 год
Ранним субботним утром 25-го апреля майор полиции Алексей Васильев по пути к месту преступления в служебном микроавтобусе слушал очередной смешной рассказ своего коллеги и друга, оперативника Коли Ершова, на этот раз про случай из его армейских будней.
– Так вот, – вещал Коля. – Когда были мы на том аэродроме, там как раз в это время ревизия какая-то шла, много всяких шишек военных припёрлось, и мы были недалеко. Взлетает, значит, огроменный бомбардировщик. За взлетом внимательно смотрят эти ревизоры, и как только самолет отрывается от земли, из бомбового отсека каким-то макаром вываливается прямо на взлетную полосу здоровенная бомба! Ну прикинь, у всех сразу караул, паника, ну и у нас, само собой, очко сузилось, все разбежались кто куда, в канавах попрятались, а кто просто на землю лёг и не двигался. И только какой-то полковник с невозмутимым видом и сигаретой в зубах смотрел, как катится эта бомба в его сторону и даже не шелохнулся! Короче, бомба в итоге не взорвалась, все повскакивали на ноги, подходят к этому полкану и спрашивают его: «А вы, товарищ полковник, чего прятаться не стали, могла ведь и долбануть!» А тот с той же невозмутимой харей и бычком во рту спокойно ответил: «А херли прятаться, она же атомная».
Алексей вместе с остальными пассажирами в голос засмеялся. Коля всегда умел как следует разрядить рабочую обстановку мрачных полицейских будней. Особенно эта разрядка была актуальна сейчас: Васильев вместе с оперативной группой ехал на труп молодой девушки. Какой-то изверг ночью несколько раз пырнул ножом беззащитную девчонку и там же нарисовал её кровью странные знаки на полу. А случилось это не где-нибудь, а в Ховринской заброшенной больнице – мрачном московском недострое, о котором, как оказалось, уже несколько лет ходят разные пугающие городские легенды. Васильев как раз только что бегло прочитал в телефоне первую попавшуюся интернет-статью об этой больнице.
Хотя Алексей за годы службы в полиции, а особенно в МУРе, уже привык к разной грязи и крови, но всё равно, когда происходили подобные жуткие убийства, майору Васильеву становилось немного не по себе, в первую очередь из-за негативного воспоминания из детства, связанного с его матерью.
– А если б реально долбанула, ты бы сейчас не ржал мне тут на ухо! – посмеиваясь, поддержал Колин рассказ Васильев.
– Да ладно, у неё был ударный механизм, вот если б эта бомба вывалилась, когда самолет взлетел хотя бы на пару километров выше, тогда да, нам была бы хана, и еще паре ближайших городов до кучи.
– Вот она, русская армия! Не пиндосы, так сами себя взорвём к чертям.
– Это уж точно, – Коля повернулся к водителю микроавтобуса. – Сколько там еще ехать, Славик?
– Еще минут десять – и на месте, – спокойно ответил водитель.
– Сколько живу в Москве, а ни разу в Ховрино не был, – Ершов будто оправдывался за то, что не знал здешних