механики, который на Авиамоторной улице располагается, рядом с одноимённым метро. Там я и трудился, если так можно выразиться; в белом халате, помнится, по институт ходил, важным был, гордым первые несколько лет как и все учёные… Наш институт гироскопами занимался, главной технической частью любого космического корабля, любой ракеты, танка, подводной лодки; да и до сих пор занимается. Его Виктор Иванович Кузнецов основал в 1955 году, соратник и дружок королёвский; дважды Герой Соцтруда, академик и лауреат всех главных советских премий: Сталинской, Ленинской и Государственной, – неоднократный лауреат. Сильный был дядька, грамотный и башковитый, Царство ему небесное. Такого в нашей космической отрасли наворотил, что до сих пор только диву даёшься, какие у нас в стране научные гении когда-то водились.
–…А потом чего? Ну-у-у, с этим твоим институтом, в котором ты столько времени “оттрубил”? Закрыли, что ли, а вас всех за забор? – за ненадобностью?
– Да нет, не закрыли: стоит ещё институт. И одуревшие от безделья сотрудники там ещё по углам отираются, как я слышал. Сидят – и “у моря погоды ждут”; или “когда рак на горе свистнет”… Это я просто решил уволиться оттуда: летом 1995 года плюнул на всё, написал заявление на расчёт и пустился на “вольные хлеба”. Сначала в автосервис устроился к брату, потом – в торговлю, в бизнес вынужденно ушёл, которым все сейчас у нас занимаются, на котором прямо-таки помешались люди.
–…Я чего-то не понял, Валер, мысль твою не догнал, – затряс я тогда головой очумело, принимая болезненное выражение на лице и заметно лоб морща. – Растолкуй поподробнее: зачем тебе надо было из такого престижного места в торговлю-то уходить по собственной воле, в бизнес этот вонючий, где кроме жулья и грязи нет ничего и не будет? За каким лешим понадобилось менять свой белый крахмальный халат, как ты говоришь, тишину кабинетную и перспективу на засаленную охранную робу и убогую будку нашу, в которой впору собак держать, а не людей служилых?! Сидел бы сейчас там, в тепле и светлее, и уюте – и в ус бы не дул. Поди, плохо!… И зачем тебе надобно из Москвы – опять-таки, не понимаю, не соображу, не врублюсь, хоть убей! – из дома родного, насиженного и намоленного, где у тебя есть всё, наверное, включая сюда и родителей, в какую-то сраную Германию уезжать, к чужим незнакомым людям?! К немцам – к тому же, фашистам, где ещё неизвестно, как у тебя всё сложится?… Ну ладно я тут у вас бомжую четвёртый год уже, рвань приезжая, неграмотная, случайными заработками перебиваюсь, снимаю углы: у нас в Гусь-Хрустальном после развала СССР вообще никакой работы нету, за которую б регулярно деньги платили. Хоть плачь. И пока, увы, не предвидится… Но это, надеюсь, – временное явление, постперестроечное и вынужденное. Надеюсь, верю и жду, что будет и у нас работа, что когда-нибудь переменится жизнь, и к прежнему всё вернётся… Да и Москва – это тебе не Германия: тут родные русские люди повсюду, родной русский дух; тут половина нашей Владимировской области, наконец, временно промышляет… Но ты-то! ты чего