и конец его терялся за поворотом. Насколько я понял, он кольцом опоясывал все центральное строение крепости – овальное, как Колизей.
Ребят мы оставили в Зале совета. Кай настоял на этом – десяток незнакомых людей, шастающих по крепости, привлечет лишнее внимание. К тому же, насколько я понял, он хотел побеседовать наедине. Но заговаривать при этом не торопился.
По левую сторону от нас через почти равные промежутки располагались причудливо украшенные двери. Ни одной одинаковой за все время не попалось. В правой стене двери тоже были, но реже, и представляли собой пустые, зияющие темнотой проемы. Возле каждого из них стояли безмолвные стражи. Я так и не понял – то ли неписи, то ли просто статуи в доспехах.
– Куда ведут эти двери? – спросил я.
– Те, что справа – к бойницам и наружу, на крепостные стены. Слева… Личные покои офицеров. Собственно, тут и располагаются персональные сокровищницы. Общее гильдейское Хранилище – под землей. Но туда посторонним нельзя.
Вон оно что…
Я оглянулся на очередную дверь, украшенную затейливым барельефом, изображающим не то битву, не то оргию – из-за обилия полуголых мускулистых тел и не поймешь сразу.
Иметь в Артаре собственный угол – хотя бы просто отдельную комнату – большая роскошь. Кое-какая недвижимость есть в Оплотах, но уже давно раскуплена, несмотря на баснословную стоимость. Так что самый реальный способ получить жильё – это состоять в успешной гильдии. Причем быть в ней не последним человеком.
Жильё решает множество проблем. Можно расположить в ней специальный артефакт – что-то типа миниатюрного менгира Возврата, и телепортироваться к нему из любой точки мира. Хранить свои деньги и трофеи без боязни, что их украдут. Игроки побогаче могут натаскать в дом и портативные алтари, дающие полезные баффы.
В общем, твоя личная безопасная гавань. Сбегаешь в неё, сбрасываешь лут, приводишь себя в порядок – и снова в бой.
– А сколько вообще человек в Легионе? – спросил я.
– Сейчас даже я не могу точно ответить на этот вопрос, – проворчал Кай. – Если верить счетчику в гильдейском чате – то осталось почти пять тысяч. Но сколько из них еще отколется…
– Пять тысяч – серьезная цифра, – уважительно отозвался я.
Кай хмыкнул.
– Доходило и до семи. Не забывай, что это просто общее число состоящих в гильдии. В онлайне одновременно находится процентов двадцать максимум. Наш прайм-тайм – с 22 часов по Гринвичу и примерно до часу ночи.
– Логично. Большинство же играет в рекомендованном режиме.
Медики настаивают на том, что в Эйдосе нужно проводить не более полутора-двух часов в сутки. Лучше всего – одним сеансом, вечером, чтобы затем плавно перевести мозг в состояние обычного сна. Это самый щадящий для психики и нервной системы режим – ты засыпаешь, проводишь день в виртуальном мире, снова засыпаешь, а утром тебя ждет реальный мир.
– Большинство – да. И это, на самом деле, большая проблема для любой гильдии. Нужно же как-то удерживать контроль над крепостями и прочей недвижимостью.