открывался неплохой вид на город, поскольку гостиница стояла на возвышенности.
Я безмятежно прихлебывал кофе и смотрел туда, где был виден довольно большой, похожий на террикон шахты темный абрис. Вероятно, это и был тот самый знаменитый цирк, директором которого, как я теперь знал, был отец Ариэль. Так это или нет, я узнаю завтра. Ариэль говорила, что их дом совсем рядом с цирком, всего в двух кварталах ходьбы от него. Вообще говоря, мне кажется, что выражение «совсем рядом» без всякой натяжки можно применить ко всем объектам этого города.
Но сейчас я смотрел в направлении темной конусообразной громады и думал, что где-то там, рядом с цирком, дом Ариэль. Девушки, которая совершенно для меня неожиданно что-то изменила в моей жизни.
Когда кофе был выпит, я раскрыл настежь балкон и окно и улегся в кровать. Прежде чем уснуть глубоким сном, я понял, что с кровати видны звезды.
И это, наверно, символично.
Глава 3
Гражданин Хоулленда
Но все, что мне нужно, – это несколько слов
И место для шага вперед.
Проснувшись, я довольно долго валялся в постели, глядя, как солнечные зайчики играют в догонялки на потолке. Затем встал и неторопливо поплелся в душ.
Обычно, принимая душ по утрам, я планировал свои дела на весь день, но единственное, что я напланировал сегодня, было решение действовать без всякого плана. И это мне нравилось.
Будь что будет, отдадимся вольному полету, свободному парению. Мое состояние можно было сравнить с легким подпитием: я пребывал в незнакомой мне дотоле эйфории, и, вероятно, мои решения нельзя было назвать логичными и обоснованными. Образно говоря, я взял рифы парусов и лег в дрейф, терпеливо и беззаботно ожидая, куда волны и ветер занесут мой жизненный кораблик.
А что толку планировать, рассчитывать, выстраивать последовательность действий, если случайный перепад напряжения в электрической сети может пустить под откос все ваши планы скопом, и не только на весь день, но и на всю жизнь?
Нет-нет, больше никаких планов. Se faire la belle[3], черт возьми.
Я оделся неброско и практично – черные джинсы, рубаха, черный реглан с принтом мужика в балаклаве с «АК-47», кожаные кроссовки. Ничего, сойдет… Пригладил перед зеркалом шевелюру и, немного волнуясь, вышел в большой мир, если его можно было назвать так в этом городе. Вообще город был весьма комфортен для меня, по крайней мере, на первый взгляд – здесь все было ниже, чем обычно. Даже зеркало было повешено так, что я видел чуть ли не всего себя, а не собственную макушку, как это происходило чаще всего. Или вот: в нормальном мире те же ступеньки для четырехфутового человека превращаются если не в пытку, то точно в издевательство.
В фойе был только один человек: незнакомая мне миловидная женщина примерно моего возраста, подсыпавшая зерна в кормушку флегматичного попугая. Мне она обрадовалась, как родному:
– Мистер Райан! Доброе утро! Вы не представляете,