представлению Люс об этом месте. Высокий и худощавый, с диджейской сумкой на плече, взъерошенными черными волосами, большими, глубоко посаженными зелеными глазами и полными губами естественного розового цвета, за который большинство девушек пошли бы на убийство. На светлой коже у основания шеи едва ли не пылала черная татуировка в форме лучистого солнца, восходящего из-за ворота черной же футболки.
В отличие от остальных двоих, он, обернувшись и встретившись с ней взглядом, не отвел глаза. Рот был твердо сжат до прямой черточки, зато глаза оставались теплыми и живыми. Он уставился на нее, стоя неподвижно, будто статуя, отчего Люс словно примерзла к месту, глубоко вздохнув. Этот взгляд показался ей напряженным, притягательным и, что уж греха таить, слегка обезоруживающим.
Шумно прочистив горло, воспитательница прервала затянувшееся молчание.
Люс залилась румянцем и притворилась, что всецело поглощена внезапно зачесавшейся головой.
– Те из вас, кто уже вошел в курс дела, могут быть свободны, только пусть выгрузят все лишнее, – сообщила она, кивнув на большую картонную коробку под табличкой, на которой крупными черными буквами значилось: «Запрещенные предметы». – А говоря «свободны», Тодд, – она положила ладонь на плечо веснушчатого паренька так, что тот подпрыгнул, – я имею в виду то, что по правилам школы вы обязаны встретиться с предписанными провожатыми из числа учащихся. А ты, – она указала на Люс, – выгрузишь все лишнее и останешься здесь.
Ученики собрались вокруг коробки. Люс озадаченно наблюдала, как они выворачивают карманы.
Габби вытащила трехдюймовый швейцарский армейский нож. Розовый.
Зеленоглазый нехотя выложил баллончик с краской и нож для разрезания бумаги.
Даже у злополучного Тодда нашлись несколько книжечек картонных спичек и небольшая емкость с горючей жидкостью.
Люс чувствовала себя неловко оттого, что не припрятала что-нибудь запретное, однако изумленно задохнулась, увидев, как ребята, порывшись в карманах, швыряют в коробку сотовые телефоны.
Подавшись вперед, чтобы ближе рассмотреть табличку «Запрещенные предметы», она убедилась, что мобильники, пейджеры и прочие двусторонние радиоустройства правилами не допускаются. Ей и так уже не позволили оставить машину! Люс вспотевшей ладонью сжала в кармане сотовый – единственную связь с внешним миром. Когда воспитательница увидела выражение ее лица, она схлопотала несколько торопливых пощечин.
– Не падай при мне в обморок, детка, я недостаточно зарабатываю, чтобы еще и приводить кого-то в чувство. Кроме того, тебе полагается один телефонный звонок в неделю из главного вестибюля.
Один звонок в неделю? Но…
Она бросила прощальный взгляд на свой сотовый и заметила два новых сообщения. Казалось невозможным, что они станут последними. Первое прислала Келли.
«Перезвони немедленно! Буду ждать у телефона всю ночь, так что готовься хитрить. И помни мантру, что я тебе прописала.