как только окончил съемки, – улыбнулся брат, расстегивая чемодан.
– Понятно. – Почему-то духу не хватало обвинить такого родного человека в том ужасе, который рассказал Гранд.
– Ливи, ты плакала. В последний раз ты ревела…
– Давно, – перебила я его, а он прищурил глаза, изучая меня.
– Гранд? Снова он? – зло прошипел Тео.
– Не совсем, – покривила я душой.
– Так, я сейчас позвоню ему и…
– Нет, подожди, – остановила я его, как только он достал телефон из заднего кармана джинсов.
– Это правда, что ты сказал Джулс о том, что Гранд – наркоман, и из-за тебя его отправили на лечение? – зажмурившись, выдала я.
В комнате повисла тишина. Я осторожно открыла глаза и увидела побледневшее лицо брата, который, как мне показалось, даже забыл, как дышать. Мое сердце вновь заболело от этого мучительного ожидания, и я, уже не сдерживаясь, крикнула:
– Отвечай, Тео, ты соврал этой девочке, что он наркоман?!
– Это он рассказал тебе? – подал голос брат, опускаясь на пол рядом с чемоданом.
– Да, он признался, почему тогда прочитал мое письмо. Из-за тебя. Сейчас я обвиняла Тео во всех смертных грехах.
– Я не говорил, что Гранд – наркоман. Сказал, что он балуется травкой, и это было правдой, – тихо произнес брат, глядя на свои кеды. – Потом попросил у него прощения и объяснил Патриции, что это ерунда, но она все равно заставила сына сдать кровь на анализ.
– Но он не был наркоманом, Тео. Я ведь тоже была с вами, хоть и маленькая, но помню только сигареты, – нервно сказала я.
– К сожалению, был. Анализы показали все. И после этого Патриция отправила сына в клинику. Но он мог там находиться только год, врачи сказали, что степень зависимости была не такой запущенной, поэтому его удалось спасти. Но Патриция не спешила его возвращать домой. Она хотела быть уверенной, что Гранд больше никогда не станет баловаться этим, наказать таким способом. Будучи в клинике, он поступил в Нью-Йоркский университет и учился за большие деньги нашего отца по удаленной программе. Только раз в месяц его выпускали, чтобы он сдавал экзамены.
Тео замолчал, а я смотрела перед собой, переваривая информацию.
«…только лечить меня было не от чего…» – пронеслись в голове слова Гранда, сказанные с такой горечью и печалью, что я поверила. Я ведь ему поверила!
– Откуда ты знаешь так много? – сглотнув комок в горле, спросила я.
– Папа рассказывал.
– Но Гранд утверждает, что не был наркоманом, – прошептала я.
– Разве алкоголик признает, что болен? Нет, конечно. Так и Гранд, он до последнего отрицал свою причастность к наркотикам, но ведь он сдавал анализы. Систему не обманешь. Ты должна это знать. – Тео выговаривал каждое слово с тяжестью, которая теперь сдавливала мой желудок.
– А потом он приехал и решил отомстить тебе за то, что ты его сдал, – продолжила я за брата. Он поднял голову и печально кивнул. – И тут была я… малышка Ливи, глупая… Боже…
Я начала глубоко дышать,