Неизвестность и опасность во мне неизменно рождали панику.
По мере того, как в светящихся точках начали проступать очертания фигур в темных длинных одеждах, гул превратился в нестерпимый. Никола зарычал и схватился за голову, зажимая уши руками. Я так и вовсе оглохла и лишь продолжала усиленно моргать.
Когда я решила, что нас хотят свести с ума и уже практически ничего не соображала, гул внезапно стих, и пространство снова погрузилось в звенящую тишину. Только в ушах продолжало пульсировать, как отголоски ушедшего под землю гула. Вот тогда я их разглядела. У самого входа в пещеру стоял высокий мужчина в плаще, с капюшоном на голове, скрывающим верхнюю половину лица. Остальные, похожие на него как братья близнецы, выстроились за его спиной. Хоть глаз их и не было видно, но я поняла, что именно они создают такое яркое свечение, что буквально струилось из-под капюшонов.
– Следуйте за мной, – прозвучал голос, лишь отдаленно напоминающий человеческий. Кажется, говоривший, если и пошевелил губами, то самую малость. Но голос его был такой сильный, что отразился эхом от стен пещеры.
Я дернулась и посмотрела на Николу, который исподлобья рассматривал пришельцев. Взгляд его сейчас не выражал ничего, кроме угрюмости.
– Пойдем, – встал он и поднял меня за руку. – Сейчас лучше подчиниться. Перевес не на нашей стороне.
Не скрою, что в глубине души даже обрадовалась его такому решению. Ужасно боялась, что он сейчас обернется волком и кинется в неравную схватку, чтобы наверняка погибнуть. Что-то мне подсказывало, что перед нами даже не люди.
Фигуры в плащах так синхронно отступили от входа в пещеру, что сейчас напомнили мне танцоров в цирке-шапито, что приезжал к нам однажды и в который родители водили меня ребенком. Никола взял меня за руку и вывел наружу. Почувствовав его дружеское рукопожатие, я испытала приступ жгучей благодарности и поняла, что рядом с ним мне все же не так страшно. За всеми этими мыслями не заметила, как самый главный верзила оказался перед нами, а остальные, похожие на него, выстроились в два ровных ряда по бокам от нас. Так четким строем мы и двинулись вперед. Благо, Никола продолжал меня держать за руку, за что я его сразу же возвела в ранг самых благородных волков в мире. Иначе ноги не держали бы меня, так нещадно они дрожали. Сам же он, по-видимому, делал это скорее машинально, чем сознательно. Взгляд его скользил по сторонам, и рука временами непроизвольно сильно сжималась, доставляя мне боль. Но на это я точно не обращала внимания.
Между тем, что-то странное творилось вокруг нас. Место, в котором мы провели вот уже два дня, неуловимо менялось, хоть я и плохо видела все, кроме нашего строя, из-за яркого свечения, от которого уже даже стало жарко. И все же, мне казалось, что с каждым шагом долговязого скалы словно расступаются, а место деревьев занимают какие-то неясные очертания, больше напоминающие строения с множеством острых шпилей. И земля становилась все тверже. Ноги уже приятно не утопали в пушистом мхе, и вскоре я убедилась, что ступаю по камню. А еще исчезли