нечный свет, равного какому нет на земле. И только тогда, в этой тишине, можно услышать голос прошедшего, и будущего, и тонкой материи настоящего, о которой не узнал бы, если бы не погрузился в воду. Я никогда не видела моря.
Меня зовут Марина, мне четырнадцать лет, скоро исполнится пятнадцать, и я перешла в девятый класс. Мамины друзья часто спрашивают, какой из школьных предметов мне больше всего нравится. По-моему, им просто больше спросить не о чем. Как могут нравиться школьные предметы? По одним мне легче учиться, по другим труднее, вот и все. Я учусь, потому что это моя работа и потому что у меня нет выбора. Если я буду хорошо учиться, то в будущем, возможно, получу хорошую профессию, заработаю денег, и мы с мамой уедем к морю. А пока мне остается только мечтать о нем.
Да, живем мы вдвоем с мамой. Мой папа умер, когда мне было шесть лет. Его последний подарок на мой день рождения – аквариум. Мы покупали рыбок по одной, какая понравится, лишь бы они не дрались друг с другом, и теперь в нем семь рыбок всех размеров и цветов. Некоторые рыбки умирали, и мы с мамой покупали новых, точно таких же. Сейчас у меня четыре разноцветных гуппи, у них все время выводятся мальки, одна золотая рыбка, важная и элегантная, словно принцесса, один сомик, он все время ползает по дну, копаясь в песке, и один меченосец, красный, словно дьявол, и такой же свирепый. Иногда, когда я на него смотрю, я почти завидую его характеру. Мне трудно бывает решиться на что-то, например, заговорить с малознакомым человеком. Будь во мне что-то от меченосца, я бы, наверное, не так робела. А еще мне хочется быть золотой рыбкой, красивой и невозмутимой. Сама я больше похожа на самочку гуппи – серенькая и тихая. У меня длинные русые волосы, потому что мама считает косы лучшей прической, очки, так как я постоянно читаю и у нас нет денег на контактные линзы. Иногда я стараюсь разглядеть свое отражение в зеркале без очков, чтобы понять, симпатичная я или нет, но бесполезно – вижу только большое светлое пятно с глазами и ртом, и все. Так что я не знаю, какая я. Но очки и косы мне явно не идут. Может, поэтому у меня мало друзей.
Я люблю свой аквариум, могу смотреть на него часами, думая о море. И когда грущу о папе, я тоже смотрю на аквариум. Иногда я опускаю руку в воду, и рыбки тычутся в нее носами. Так мне легче думать, я начинаю понимать разные вещи. Мне кажется, я могу даже прочитать мамины мысли. Вот сейчас, например, она очень хочет со мной поговорить, судя по всему, о чем-то важном. И почему-то не решается. Думает, что мне не понравится то, что она скажет.
– Мама, что с тобой?
– А что такое? – спрашивает мама чужим, неестественно веселым голосом.
– Ты в пятый раз заходишь в мою комнату и что-то ищешь на полках шифоньера. Что ты потеряла?
– Я уже нашла. – Мама берет шарфик, который ей совершенно не нужен, и уходит.
И опять возвращается.
– Марина, ты сделала уроки?
– Ты уже спрашивала. У меня уже неделю каникулы. Ты куда-то собираешься? – Невозможно смотреть, как мама мучается. Лучше спросить самой.
– Д-да. – Мама обошла комнату – это не так-то просто сделать, у меня очень тесно. У нас две комнаты, но квартира называется «полуторка», так что у меня не комната, а так, полкомнаты.
– Ты очень красивая сегодня, – говорю я ей. Это правда. Мама изящная, словно куколка, очень модная. Когда я была маленькая, мама все время плакала оттого, что папа умер, и была совсем на себя не похожа. Теперь она стрижет волосы, что мне строго-настрого запрещено, и красит их в рыжий цвет, а дядя Сережа дарит ей духи и дорогую помаду. Дядя Сережа… Рыбки тычутся в мою руку носами.
– Ничего, если ты посидишь одна дома?
Вот оно что! Спасибо, рыбки.
– Ты идешь на свидание с дядей Сережей?
– Откуда ты знаешь? – мама немножко испугалась.
– Рыбки подсказали! – Я говорю чистую правду, но мама думает, что я шучу.
– Да, иду, тебе, наверное, тетя Таня сказала? Ну так вот, может быть, я приду очень поздно, ты уже будешь спать…
«А может быть, даже утром, но как я боюсь оставлять тебя одну», – сказали мамины глаза и рыбкины носики.
– Не волнуйся за меня, мама, – сказала я. – Все будет хорошо, а если что, я тебе позвоню.
– Почему бы тебе не пригласить к нам ночевать Таню? – с видимым облегчением спросила мама.
– Да, классно, я так и сделаю! – ответила я, но рыбки подсказали, что Таня сегодня не придет. Все равно я ей позвоню.
– Не болтайте до полуночи. На ужин сварите сосиски с гороховым пюре. – Мама уже надевала туфли.
– Разве он уже приехал? – удивилась я, вынимая руку из аквариума и вытирая ее полотенцем, специально для этой цели висящим на спинке стула. Маму раздражает моя привычка мочить руки в аквариуме, но она ничего не может со мной поделать.
– Привет, девчонки! – Дядя Сережа всегда врывается в дом, словно какой-то экзотический ветер, сильный, шумный, теплый и пахнущий сандалом, наверное, это аромат его одеколона. Я не знаю, как в него можно влюбиться – высокий, но с брюшком; в торчащих дыбом черных кудрях серебристой паутиной запуталась