тяжело вздохнул. Посторонился и широко взмахнул рукой, предлагая позднему гостю следовать за ним.
Тот некоторое время сомневался. Затем упрямо сжал губы так, что они превратились в тонкие бескровные линии, и вошел в замок.
Спустя недолгое время мужчина уже изливал душу чернокнижнику, сидя на том же диване, который всего пару часов назад занимал его сын.
– Дура у меня жена, дура, – жаловался он. – Я ей сразу сказал, толка от этого Грега ноль. Жирный урод. Но она вцепилась в его семью. Мол, и зажиточная, и большая. И вообще, Лютик не первая и не последняя. Я знал, что дочь чего-нибудь выкинет. Характер у нее ого-го. Надо было вступиться, надавать дурной бабе по глупой ее башке. Но я же… Я же ни разу за все годы на нее и пальца не поднял. А в итоге вон как все обернулось. Я же думал, что до осени утрясется как-то. Ну, в крайнем бы случае отправил Лютика к своей тетке в другое село. Прям перед сватами бы и отправил, вот судьбой своей загробной клянусь! И даже скандала бы не побоялся. Но кто же знал, что этот Грег заранее ее зажимать начнет! Иначе я бы ему первый башку открутил.
– Хозяин, телята в стойле на заднем дворе, – в этот момент доложил Хорг, влетев в комнату.
Иргон оказался крепче нервами, чем его сын. Дреган внимательно наблюдал за его реакцией, но мужчина лишь вздрогнул при виде необычного зверька, однако в обморок падать не стал.
– В общем, это половина моего стада, – сказал он. – Но если мало – я и остальных приведу. Свиней там, курей. Главное, спасите Лютика!
– Вы понимаете, что если я публично выражу свою поддержку вашей семье, то вам в деревне больше не жить? – холодно осведомился Дреган.
– А? – переспросил Иргон, не вникнув в смысл фразы, которая оказалась слишком сложной для него.
– Поймите, я – чернокнижник, – вздохнув, пояснил Дреган. – Как любят говорить в народе, слуга Неназываемого. Человек без души и совести. Если я спасу вашу дочь, тень того ужаса, что испытывают передо мной остальные, падет и на нее. Ее лишь заподозрили в связи со мной – и уже заговорили о костре. А что будет, если я лично явлюсь на судилище?
– Что будет? – переспросил Иргон, явно не поспевая за ходом мыслей собеседника.
– Да ничего хорошего не будет, – фыркнул тот. – Как бы вам тогда весь дом от страха не спалили. Люди ненавидят то, чего не понимают и боятся.
– Дела. – Иргон задумчиво почесал затылок. Затем виновато глянул на Дрегана и протянул: – Ну так это… Что же ей, погибать, что ли? Взяли бы ее к себе в услужение. Она девка молодая, работящая. Полы бы вам помыла, пыль протерла.
– Рубашки постирала бы, – негромко добавил Хорг и гнусно захихикал.
Дреган с мученическим вздохом сгорбился в кресле. Принялся растирать себе виски, как будто страдал от невыносимой головной боли.
– Немыслимо, – пробурчал он себе под нос так тихо, что Иргон при всем своем горячем желании был не в состоянии разобрать и слова. – И никого, стало быть, не смущает, что служанкой в замке чернокнижника будет молодая белокурая девственница. Расскажи кому – не поверят.
– Так