Откуда мне знать, я ж не проктолог? Ты бы врача позвала, а?
При виде четырех окровавленных полос на стекле, появившихся вследствие Афанасьевых манипуляций, патриотически настроенная старушка пролепетала «сейчас-сейчас» и убежала куда-то.
– Ну и нам пора, благословясь, – сказал Афанасий.
Они с Витьком усадили бесчувственного Макаренко на древний плюшевый диван казенного вида, стоявщий у стены, и ретировались.
– Никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду мента спасать, – хмыкнул Афанасий, залезая в машину. – Блин, и заднее сиденье все в кровище, как в «Криминальном чтиве». Были бы в Москве, нас бы на первом же посту ГАИ замели, не вдаваясь в биографию. И хрен бы кто доказал, что ихнего коллегу, рискуя жизнью, с поля боя вывозил…
– Ты так и не ответил, – сказал Витек.
– Это ты о чем?
– Это я о том, что как это так получается, что вы со Стасом, как Чип и Дейл, всегда вовремя появляетесь, когда на мою шею намечаются приключения?
– А, ты о том, как я узнал, что у вас в кабаке гимор образовался? – рассмеялся Афанасий. – Так тут все просто, как чукотский апельсин. Твоя Настя всем в клубе раззвонила, какой у нее охренительный кавалер образовался – на точиле навороченном, при бабле, только подставок для пальцев не хватает. И в «Месте встречи», мол, мы каждый день сидим, когда мой новый русский не на работе, и ваще круче него только горы да яйца. На работе тебя не было, стало быть, где тебя еще искать?
– А с какой радости это я вам так срочно понадобился?
– Да не ты нам, а скорее – мы тебе, – хмыкнул Афанасий. – Не хочет почему-то Стас, чтоб тебя вот так дуриком замочили. Тут информашка пришла, что в городе Тигр-хан образовался. Он Саиду какой-то дальней родней приходится, а у них, сам знаешь, все родственники, не то что у нас. Но, думаю, дело тут не столько в родстве, – сколько в куске пирога. Кусок уж больно сладкий, ради него можно и с гор спуститься.
– И чем же он сладкий? – спросил Витек.
– Да как тебе сказать, – задумчиво ответил Афанасий. – Ну, во-первых, до столицы, считай, рукой подать. Но в то же время не столица. Это понятно. В ней, родимой, давно все под ментами, там уже не постреляешь особо без разрешения. Мигом «маски-шоу» здоровья лишат да закроют черт-те на сколько. А здесь, если все схвачено, пока еще можно все. Чего хошь ввози-вывози, потихоньку в столицу переправляй и живи-радуйся. Это первое. А второе…
Афанасий задумался.
– А второе, – напомнил о себе Витек.
– А второе – байка тут такая ходит. Вроде бы фуфло, а вроде и нет. Леса наши видел?
Витек неопределенно кивнул. Вспомнился лес, костер в яме…
– Ну видел.
– Ничего странного не заметил?
Витек вспомнил жутковатые колонны не ко времени лысых деревьев.
– Ну-у-у… – протянул он.
– В тех местах в семидесятые-восьмидесятые типа неслабая секретная возня была. И интерната вашего она, кстати, тоже, говорят, коснулась. А потом, когда Союз нерушимый развалился, все поутихло. И остались – поля