съездить, всего-то ехать десять минут вниз, там минут двадцать, пятнадцать с осторожностью вверх.
А зачем нам вода, спросим себя? Пить кофе, чтоб после в койку залечь до обеда, но книга не стоит того. Можно к Диане сходить, наверняка угостит, если не кофе, так чаем. Нет, будет долго и страстно о случаях в жизни своей ли, чужой распевать. Все-таки долг прежде всего, попьем кофе в лаборатории.
Вот я пришла на работу. Это – дом напротив трактира, чтоб работник к обеду успел. Впрочем, дома друг от друга так близко – и всего-то их три – от любого к любому почти так же мало идти. К тому же, где «корпус рабочий», если не знаешь, просто так не поймешь. Все – избушки.
Ступенька. Дверь туговата, руками обеими тянешь – и ты в темноте. Это тамбур. После двери второй свернула направо, кофе запахло и чем-то еще. Здесь – материальная часть всех научных исканий. Электронное сердце бьется лучше, когда алкоголь в проводах, вернее сосудах мужей-электронщиков наших.
Коля с Артуром – тандем замечательных пьяниц. Да и как не дружить, если винища, любого, наверное, баррель выпит, и проект существует выпить еще. Я всегда завидовала пьяницам. Теплые они люди. Приняли и, чуть тепленькие, породнились. Бескорыстная дружба мужская не миф, не легенда, но тайный Орден Братьев по Жажде. Женщин в Ордене нет и не будет, все равно, если женщина пьет. Дернув дверь и увидев их лица, свой изъян я готова забыть.
Вторник сегодня, все выпито, мрак.
В безысходности полной, полнее на свете и нет, – накаляют паяльники разом при виде меня. Молчат, настороженным взглядом Артур что-то тайное Коле сказал. Мне в Орден нельзя, я знаю.
А в комнате благостным ладаном веет. Разноцветье крошек цилиндров усатеньких, пыль, проводочки, громоздких приборов засилье – всё, кажется, ждет окончанья поста.
Кофе, хоть слабое средство, вскипает. Коля из колбы, варежкой старой ее прихватив, на три граненых стакана по чуточке всем разольет. Губы сожгу, но глотну. Пьем без сахара, соли, изысков прочих, буржуйских. «Деньги лишние в дело» – девиз, тоже тайный, но и чужому – понятный. Что-то я говорю, что-то мне отвечают, но все помыслы Братьев не здесь.
Мне пора на работу. Вышла, намолчавшись с друзьями довольно. Слева – сердце научных исканий – длинная комната, три окна на восток, точнее, на баню, столы друг за другом, как в школе, стулья за ними, а напротив большие шкафы. Что в них? Звездочетов талмуды-таблицы, старых журналов астропривет. Физики чистой немного, фантастики больше, толстых томов футуристов, где футурум естественно в дальнее прошлое врос.
Странно, но только в комнате этой пахло жильем.
Люди, когда-то сидевшие здесь, и подолгу, след оставили – запах, и, смешанный с пылью книг и шкафов, и разных отчетов бумажных, этот запах уют создавал, подобье жилья.
Не то в наших кельях, где каждый один обитал. Горный воздух чужих не пускает.
Что еще здесь приятно: можно работать под Баха, хотя и Стравинский, как стимул, кому-то хорош. Я не умею работать и слушать. Для музыки можно хоть ночью сюда заглянуть.
Пол-одиннадцатого, и я сижу в лаборатории, передо мной Пикельнер. Учебник астрофизики. Пока не одолею