военными частями, введи жесткие наказания за нарушения трудовой и воинской дисциплины и т. д. Вместо этой достойной государственного мужа политики и не в пример союзным государствам, перешедшим на законы военного времени, внутриполитическая жизнь военной России мало чем отличалась от довоенной. Безумствовала Дума, бастовали и митинговали рабочие, беспредельничала пресса. Как будто не было кровопролитнейшей войны, не было величайшего общественного напряжения для борьбы с опаснейшим врагом! Это ли не доказательство несостоятельности Николая II как государственного деятеля, как царя без царя в голове, поддавшегося паническим воплям французов и буквально сломя голову в первые дни войны бросившего отборные части армии в Мазурские болота, где они и нашли бесславный конец?! Благодаря ложно понятому союзническому долгу Николай II в первые же месяцы войны почти уничтожил всю свою гвардию. К 1917 году на фронте находились уже третий и четвертый резервы офицеров (Стаффан Скотт. Романовы. Екатеринбург: ЛАРИН, 1993. С. 197), в основном уже из низших социальных слоев, проникнутых ненавистью к войне и монархии. Когда же Николай II сам запросил у Франции срочной помощи в винтовках в первой половине 1915 года, то французское правительство ответило отказом (Миллер… С. 306). А отказ Англии принять в 1917 году отрекшегося от престола императора вместе с его семьей?! Вот так выполняли свои союзнические обязательства союзники Николая II, и только коронованный российский простофиля продолжал незамедлительно откликаться на постоянные вопли о помощи то французов, то итальянцев, бросая неподготовленные к наступлению войска на вооруженного до зубов неприятеля. Не жалел русской крови российский монарх! Дорого платил русский народ за слабоволие и скудоумие российского самодержца! Как и за его капризы, которыми он пытался компенсировать свои волевую недостаточность и недальновидность. Например, назначением себя главнокомандующим в августе 1915 года или при отправке Балтийской эскадры на верную гибель на восток в 1904 году. Многие отговаривали его от первого шага, ибо постоянное продолжительное отсутствие императора в столице и сосредоточение его внимания на одной, хотя и важной, сфере управления автоматически приведет к ослаблению контроля за правительством, к ослаблению управления страной в целом и т. д. Но, подстрекаемый наущениями царицы о возможном в случае победы над Германией чрезвычайном росте популярности главнокомандующего великого князя Николая Николаевича и умалении в связи с этим авторитета монарха, Николай II решил лавры победителя стяжать себе. Опять же, великий князь Н. Н. очень неуважительно относился к их «Другу» – обещал его повесить в случае приезда в ставку. Да еще постоянное недовольство генералов чрезвычайно неудовлетворительным снабжением войск военной техникой, амуницией, продовольствием и пр. Не дай бог сплетут заговор! И, поддавшись уговорам царицы, собственным настроениям, вопреки интересам страны, да и самой армии Николай II назначает себя главнокомандующим. Обрекаясь
