к вершинам,
Вершинам счастья, освещенным горящими
глазами исполинов.
Исполинов, смеющихся огнем вулканов,
Вулканов всемогущества человеческой воли,
Воли, превращающей лаву земных испытаний в
безобидный пепел,
Пепел плодородия земной жизни.
Тамара, облаченная в яркий шелковый халат-кимоно, театрально размахивая руками, продолжала яростно излагать Сергею какие-то поучительные истины, замешанные на упреках, но он не слушал ее, он научился не слышать ее, не замечать, не любить, не чувствовать…
– Я устал. Пойду отдыхать, – твердо прервал он поток ее претензий.
– Ты даже слушать меня не хочешь, жлоб! – полетел ему вслед полный ненависти упрек жены.
В кабинете Сергей неожиданно вспомнил, что так и не ознакомился с посланием профессора Клауса. Старик настойчиво просил внимательно прочитать письмо сразу по приезде в Москву. Сергей был уверен, что это очередная просьба-намек на персональные чаевые за успешные результаты лечения. Так было всегда, но в этот раз Сергей вспомнил какую-то дрожь в голосе доктора – профессор был явно чем-то озабочен. На прощание он очень грустно сказал:
– Может быть, и наша вина, что мы просмотрели развитие болезни. Она настигла всех нас исподтишка и там, где мы ее не ждали. Но сегодня мы сделали чудо. Радуйтесь жизни, но помните: смысл жизни и есть сама жизнь.
Тогда Сергей подумал: «Циники! Бабла выкачали из меня целый мешок, а теперь цену себе набивают, о смысле жизни рассуждают, о коварстве болезни. Чудеса они делают! Только эти чудеса за мой счет. Я и мое бабло – вот главные волшебники». Власть денег Северов ценил безмерно. Деньги – это эликсир, ведущий к бессмертию. Только неожиданная болезнь, страшная болезнь поколебала на какое-то время его веру во всемогущество денег. Диагноз «раковая опухоль» был поставлен случайно в Поликлинике № 1 на Мичуринском, куда Сергей обратился с жалобами в связи с обострением язвы желудка. Диагноз настолько поразил Сергея, что он на какое-то время даже перечеркнул всю прошлую жизнь и заставил себя посмотреть на мир через призму обыкновенного смертного человека. Он стал добрее к окружающим, начал радоваться простым вещам: солнцу, пению птиц, улыбке прохожего… Сергей видел, что профессура элитной московской клиники выглядела на консилиуме растерянно, глядя на его снимки. Именно в этот момент по их лицам он понял, что его жизни грозит реальная опасность. Месяц лечения в Швейцарии заставил посмотреть на жизнь по-новому, но его успешное выздоровление вновь возвратило Сергея в привычную обстановку богемной повседневности, и об этой неприятной страничке жизни хотелось забыть немедленно, навсегда. Сергей неаккуратно, нервно раскрыл письмо. Оно было написано красивым почерком на русском языке. Сергей сразу догадался, что письмо под диктовку профессора писала медсестра Анна – русскоговорящая помощница доктора Клауса, влюбленная в него до одури старая дева.
Господин Северов!
Я лечил Вас