Павел Николаев

1812 год в жизни А. С. Пушкина


Скачать книгу

имели реальных прототипов. Таковы русский «Сцевола», отрубивший себе руку с клеймом неприятеля; «Курций», бросающийся на французского полковника, приняв его за Наполеона; простой повар, сражавшийся с кирасирами вражеской гвардии; российский «Геркулес», припёрший могучим плечом дверь с тремя десятками французов в горящей избе; раненый русский гренадёр, не понимающий, почему лекарь щупает ему спину: «Ведь я шёл грудью»; старостиха Василиса, ведущая пленных и убивающая косой офицера, приговаривая при этом: «Всем вам, ворам, собакам, будет то же. Уж я двадцати семи таким же вашим озорникам сорвала головы!»

      …Задержка противника под Салтыковкой не предотвратила его движения на восток. 5 августа пал Смоленск – ворота на Москву оказались открытыми настежь. Это вынудило Александра I поставить во главе всех Вооружённых сил России М. И. Кутузова, которого он не любил и в военные таланты которого не верил. Пойти на этот шаг царя заставило требование московского дворянства.

      Отстранение Барклая де Толли от общего командования 1-й и 2-й Западными армиями не прошло незамеченным Пушкиным, так как Михаил Богданович был родственником его товарища Вильгельма Кюхельбекера, которого Александр величал «лицейской жизни милым братом». В эти дни Вильгельм получил весточку из дома; мать писала: «Барклай теперь даёт доказательство того, что любит своё Отечество, так как по собственной воле служит в качестве подчинённого, тогда как он сам был главнокомандующим. Впрочем, пишу это для тебя – учись не быть никогда поспешным в суждениях и не сразу соглашайся с теми, которые порицают людей».

      30 августа в Петербурге было получено донесение Кутузова о сражении при Бородино. Михаил Илларионович сообщал царю, что оно «кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходящими своими силами». Эту осторожную фразу Александр I воспринял как реляцию главнокомандующего о победе, о чём тут же были оповещены жители столицы, что вызвало бурю восторга. Очевидец писал: «Весь город высыпал на улицы. Все, поздравляя друг друга с победою, обнимались, лобызались. С тех пор как Петербург стоит, не было такого ликования».

      Но через две недели в город пришла чёрная весть: французы вошли в Москву, которую русская армия оставила без боя, и слава «выигранной» битвы сразу померкла.

      Лицеисты тяжело переживали неудачу под Бородино. «Не могу не вспомнить, – писал М. А. Корф, – горячих слёз, которые мы проливали над Бородинскою битвой, признанною тогда победой, но в которой мы инстинктивно видели другое».

      Особенно близко принял Александр к сердцу известие о падении старой столицы:

      Пушкин-отрок

      Края Москвы, края родные,

      Где на заре цветущих лет

      Часы беспечности я тратил золотые,

      Не зная горести и бед,

      И вы их видели, врагов моей отчизны!

      И вас багрила кровь и пламень пожирал!

      И в жертву не принёс я мщенья вам и жизни;

      Вотще лишь гневом дух пылал!

      С Москвой были связаны воспоминания о беззаботном детстве, в котором Александр был окружён вниманием