мундир. И также свой самый новый доломан', добавила она таким тоном, который ясно показывал, что этот разговор действует ей на нервы, и круто отвернулась. (' Доломан – гусарская накидка с меховой опушкой.)
Лейтенант д'Юбер, нимало не сомневаясь в разумности ее умозаключений, не видел, каким образом это, может помочь ему в его официальных розысках. Ибо его поиски лейтенанта Феро имели вполне официальный характер. Он не знал ни одной женщины, к которой этот молодчик, заколов сегодня утром человека, мог бы отправиться с визитом среди дня. Молодые люди были едва знакомы. Он в раздумье покусывал палец своей перчатки.
– С визитом! – вырвалось у него. – С визитом к самому дьяволу!
Девушка, которая в это время, повернувшись к нему спиной, складывала на стуле рейтузы, возразила с несколько уязвленным смешком:
– Ах, вовсе нет! К мадам де Льонн.
Лейтенант д'Юбер тихонько свистнул. Мадам де Льонн была супругой крупного сановника; ее салон пользовался известностью, как и претензии мадам на тонкие чувства и изысканность. Супруг был человек штатский и старик, но общество, посещающее салон, состояло из людей молодых и военных. Лейтенант д'Юбер свистнул не потому, что перспектива идти в этот салон искать лейтенанта Феро была ему неприятна, а потому, что он только недавно приехал в Страсбург и еще не имел чести быть представленным мадам де Льонн. А что он там делает, этот головорез Феро? Он кажется, не производит впечатления человека, который…
– Вы в этом уверены? – спросил лейтенант д'Юбер.
Девушка была вполне уверена. Не оборачиваясь и не глядя на него, она объяснила ему, что соседский кучер знает метрдотеля госпожи де Льонн. А отсюда и она все знает. Совершенно точно, она в этом уверена. И, выражая эту уверенность, она вздохнула.
– Лейтенант Феро ходит туда почти каждый день, – добавила она.
– А-а, вот как! – иронически воскликнул д'Юбер. Его мнение о госпоже де Льонн сразу упало на несколько градусов. Лейтенант Феро, по его соображениям, отнюдь не заслуживал внимания со стороны женщины, пользующейся репутацией чуткой и изысканной. Но что там говорить! В сущности, все они одинаково расчетливы, практичны и отнюдь не идеалистки. Впрочем, лейтенант д'Юбер не соизволил задерживаться на размышлениях подобного рода.
– Черт возьми, – продолжал он вслух, – генерал-то там тоже бывает! Если он застанет этого молодца у госпожи де Льонн, тут такое заварится! Генерал наш не очень покладистого нрава, уж в этом-то я смею вас заверить.
– Тогда идите же скорей! Не стойте здесь, раз я вам уже сказала, где он! – вдруг воскликнула девушка.
– Благодарю вас, милочка. Просто я не знаю, что бы я без вас стал делать!
И, изъявив свою благодарность с весьма настойчивой галантностью, лейтенант д'Юбер удалился.
Он шел по улице воинственно и браво, позвякивая шпорами. Стащить с заоблачных высот на землю товарища в гостиной, где его не знали, было для него совершенным пустяком. Ведь мундир его – это вроде пропуска, а положение офицера для поручений при дивизионном командире