и в оба, чекист, смотри».
У всех изречений – один автор. За такую страсть ему на встречах с читателями присылали записки: «Ты скажи нам, гадина, сколько тебе дадено».
Поразительно частые и долгие поездки Маяковского за границу, когда подобные вояжи в Советском Союзе стали редкостью, объясняются не только популярностью у левой интеллигенции на Западе. Переписка с Лилей со ссылками на не вполне ясные дела, дает основание считать, что и Владимир Владимирович вполне мог иметь номерное удостоверение ГПУ. Думаю, его когда-нибудь найдут в архиве, как нашли удостоверения Осипа и Лили.
Когда они уехали на два месяца в Европу, в опустевшей квартире на Таганке одиночество Маяковского скрашивал поселившийся с ним «Сноб», напарник по игре в карты, он же агент внешней разведки Лев Эльберт, выкравший из Франции генерала Кутепова. С ним агенты ОГПУ расправились на пути к советским берегам. Тайное геройство «Сноба» восхищало Маяковского.
Мужьями Лиля Брик называла «Осю, Володю, Виталия и Васю». После гибели Маяковского она вскоре вышла замуж за героя Гражданской войны Виталия Примакова, командира корпуса, поэта и прозаика в одном лице. Когда этот генерал служил в Москве, то жил в квартире на Таганке с Лилей и… Осей. Отсюда «треугольник» переехал в Спасопесковский переулок Арбата, квартиру, оплаченную Маяковским. После ареста и казни Примакова Лиля Юрьевна вышла замуж за литератора Василия Катаняна, биографа Маяковского. С ним в гражданском браке состояла до смерти.
В 85 лет в Париже в ресторане «Максим», где ее чествовали, Брик вместо шампанского водой запивала таблетки. Рядом с ней и мужем сидел влюбленный в нее красавец 29-летний француз, модный писатель. Он брал у именинницы интервью и очаровался ею настолько, что начал дарить свои книги, присылать цветы, ходить с Брик в кафе, по бутикам, ездить на бульвары, в Булонский лес.
Считать, что самоубийство Маяковского произошло из-за неразделенной любви к Лили, Татьяне или Норе – наивно, хотя сам он дал повод признанием: «Любовная лодка разбилась о быт». Разлюбил его народ. Отошли все друзья, соратники, не простившие Маяковскому предательства, поразительный переход из «ЛЕФ» а в стан РАПП, Российской ассоциации пролетарских писателей, «неистовых ревнителей» линии партии в литературе. В 1930 году разразился голод. В Москву из деревень, ограбленных при коллективизации, потянулись тысячи умиравших. А он сочинял «Во весь голос», поэму о пятилетке. Читал ее перед Сталиным в Большом театре. Но премьера «Бани» в театре Мейерхольда с треском провалилась, люди уходили из зала. Выставку «20 лет работы» проигнорировала обожаемая власть. Приглашенные партийцы и чекисты не пришли на вернисаж. Газеты выставку замолчали. Из журнала вырезали фотографию юбиляра. Все сто томов своих партийных книжек Маяковский помянул, когда его повторно не приняли в партию, в которой он состоял в годы революции 1905 года, будучи не рядовым, а членом МК. Свели в могилу разлад со всеми и «быт», помянутый в завещании,