Буслом – я, Осипов – за Черепниным, а с Логацким работал Лукашик.
– Они не заметили вас?
– Нет. Все прошло нормально.
– Где они сейчас находятся?
– Бусла я довел до дома. Он сегодня наверняка никуда не пойдет, потому что накануне распил с друзьями на пустыре несколько бутылок водки и домой едва приплелся. Будет долго спать. О Логацком Лукашик недавно звонил. Наверное, остался на вторую смену, так как с фабрики не вышел. Лукашик проверил квартиру, но и там его нет.
– Хорошо. Продолжайте наблюдение, а я уточню, не имел ли кто-нибудь из этой компании доступа к тиру или магазину.
– Игорь Николаевич, а если сделать у них обыск?
– Нельзя. Во-первых, маловероятно, что оружие спрятано дома. Во-вторых, какие у нас улики против них? Никаких. Так что давай пока наблюдать, а заодно и замысел их разгадывать. Чует мое сердце, не зря они на сберкассу со стороны любуются. Мы с Савичем попробуем Асаевича расшевелить. Может, что и скажет о Бусле. Кстати, где Осипов?
– Он следит за Черепниным. Недавно звонил дежурному, сказал, что находится в районе мельничного комбината.
– Там трудно вести наблюдение. Частный сектор, людей ходит мало. Попроси, пожалуйста, ко мне капитана Сикорского, я направлю его к Осипову.
Майский вышел из кабинета и через несколько минут возвратился вместе с Сикорским. Ветров тщательно проинструктировал капитана и на прощание сказал:
– Передайте Осипову, чтобы был осторожен.
Майор направился в кабинет Савича. Через несколько минут они вышли во двор, и вскоре милицейский газик доставил их к следственному изолятору. Прошли в кабинет, стали ждать, пока приведут Асаевича. Савич, устроившись у стола и доставая из папки бланк протокола допроса, спросил:
– Как думаешь, Игорь Николаевич, почему Асаевич нам ничего не сказал о Бусле?
– Сам об этом думаю.
Асаевича ввел молоденький сержант. Савич кивнул на прикрепленный к полу табурет:
– Садитесь, Асаевич.
– Спасибо, уже сел, причем, чувствую, надолго.
– Тогда присаживайтесь, – предложил следователь. – А сколько вам сидеть – суд решит, но, думаю, гораздо меньше, чем если бы мы не помешали вам довести дело до конца. Так что, Степан Михайлович, вы нам в какой-то мере должны быть благодарны.
Асаевич улыбнулся и, присаживаясь, сказал:
– Послушаешь вас, так можно подумать, что уголовный розыск спас меня.
Савич перешел к делу.
– Скажите, Асаевич, почему вы нам ничего не сказали о Бусле?
Асаевич растерялся:
– О Бусле? А что я мог сказать? Он, по-моему, к вам никакого отношения не имеет.
– Скажите, фамилии Логацкий, Костылецкий, Герцович вам знакомы?
– Нет, даже не слышал.
– Как вы думаете, Бусел знаком был с Хоревичем?
– Этого не знаю.
Савич остался записывать показания Асаевича, а Ветров поехал в больницу. Дела у Шатилова были по-прежнему плохи, и майору ничего не оставалось, как ехать к себе.
Тревожные